Выдохнув, хлебнул где-то полчарки, занюхал и захрустел капустой, с усмешкой глядя на скривившегося Местмахера, явно впервые попробовавшего что-то подобной крепости.
С непривычки, конечно, развезло, но я хотя бы понимал, чего ждать, и держал себя в руках, а вот Вяземский, мгновенно окосев, принялся натуральным образом на Маргариту вешаться. Та от подобного труханула ещё больше, прекрасно понимая, что с ней могут сделать за порочную связь с княжичем. Никто и слушать не будет, что он сам, поэтому всячески с себя его руки старалась убрать. Витольд просто потерялся, ну я, наконец, получив возможность спокойно пообщаться, посмотрел на соседку.
— Лика, — произнёс я, отчего та, погружённая в свои мысли, слегка вздрогнула.
За время нашего променада я успел вполне составить мнение о новой знакомой, и оно было весьма положительным. Будь я по-прежнему Генералом, взял бы её к себе не задумываясь. Спокойная, рассудительная, не теряющая голову в экстремальной ситуации. К тому же, действительно сильный дар. Я сам одарённый и таки вещи, особенно вблизи, чувствовал хорошо. Из всех троих у неё был самый большой потенциал. Если не прекратит развиваться, достаточно быстро станет Колдуньей, а там, лет через пятнадцать, вполне возможно, и до Заклинательницы доберётся, обеспечив себе пропуск в благородное сословие.
Внешне девушка тоже была красива, что, опять же, для сильного одарённого не проблема, магия всегда стремится привести тело к идеалу. Особенно, если ей сильно в этом не мешать. Густые тёмные волосы, вытянутый овал лица, большие голубые глаза, полные губы, тонкий прямой нос. Что-то мне подсказывало, что как минимум разок в её предках кто-то из одарённых был, и фамилия у него была совсем не Иванов. Видя в её глазах опаску, постарался успокоить:
— Я не собираюсь к тебе приставать, просто хотел поговорить о вашей учёбе.
— Зачем тебе это?
Она не пыталась отказать, просто действительно не понимала.
— Я… — попытавшись сформулировать свой интерес, вдруг понял, что нет желания слишком долго плести словесные кружева, исподволь подводя её к нужным мне ответам, поэтому сказал прямо:
— Я хочу тоже учиться боевой магии, как вы. Знать, как вы развиваете потенциал, с какими плетениями и как работаете, как применяете заклинания и контрзаклинания.
Изумление её было неподдельным, а глаза становились всё шире с каждым моим словом.
— Но ты же… — произнесла она.
— Мужчина? — перебил я её мрачно. — Верно. Но разве это так важно? Я одарённый, пусть и слабый, и хочу развивать все грани своего дара, а не одну домовую магию.
— Ох, я даже не знаю.
Она задумалась, но было видно, что стоит мне немного надавить, и она согласится.
Но, к сожалению, нас опять прерывали. Кто-то забежал внутрь кабака, предупреждая сидящих там жиганок:
— Шухер, полиция!
— Вот чёрт! — выругалась Лика, встрепенувшись.
Все три кадеты переглянулись и дружно поморщились.
— Они обязательно отметят в рапорте, что мы здесь находились, — скрипнула зубами Маргарита, — баталиоша (прим. батальонный командир, — следивший за дисциплиной и нравственностью) лишков (прим. дежурства и дневальства вне очереди) навешает, устанем разгребать.
— Это не самая большая проблема, — мгновенно трезвея, напряжённо произнёс я, собирая на себе взгляды троицы.
Показал на пьяных княжича с баронетом, которые уже плохо ориентировались в пространстве:
— Им нет восемнадцати.
— Но он сказал…
Я красноречиво посмотрел на Лику, и та, всё поняв, со стоном уткнулась лицом в ладони.
— Твой бать! — глухо донеслось от неё, — это точно конец.
И тут она была чертовски права. Как ни крути, они старше, и вину за то, что пьяные несовершеннолетние гимназисты оказались в кабаке, возложат на них. А когда узнают личности этих гимназистов, то вылет из училища будет не вопросом, а фактом. Там и до уголовной статьи может дойти, если матушка того же Вяземского закусит удила. Но в любом случае жизнь и карьера девчонок будут поломаны окончательно и бесповоротно.
— А тебе? — наконец вновь посмотрела она на меня.
— Мне есть восемнадцать, — успокоил я её, — уже два дня как.
Впрочем, основную проблему это не решало.
— А я говорила, что это плохо кончится, — совершенно убитым голосом произнесла Варвара, глядя на подруг.
Девушки были бледны и явно мысленно уже примеряли на себя арестантскую робу. Вот только я допускать, чтоб из-за дурацкой затеи Вяземского пострадали невиновные, в общем-то, люди, не собирался.
— Так. Что раскисли? — резко стукнул кулаком по столу. — Это ещё не конец.