Немного позже, вновь обосновавшись в гостевых покоях, перетащив туда часть вещей, в том числе заветный портфель, я вновь открыл конспекты и, разбирая быстрый и неровный почерк Лики, начал методично выполнять базовые упражнения по усилению внутренней искры.
Два часа я потратил на медитации по указанной методике перед тем, как улечься спать. Результаты, естественно, не получил, но так быстро я их и не ждал хотя бы потому, что методика женского развития могла не совсем подходить мужчинам в силу того, что дар у них, то есть нас, тоже отличался. Поэтому сейчас мне нужно было досконально изучить женский способ, а затем на базе него уже нащупать свой собственный рабочий вариант. Это должно быть проще, чем совсем с нуля пытаться понять, что с мужчинами не так.
В общем, как минимум на несколько следующих месяцев я себе занятие нашёл.
Не знаю, что послужило спусковым крючком: мой огорчённый после магического выброса и разбитых окон вид или, быть может, сам факт этого выброса, но на следующее утро перед занятиями на выходе из поместья меня уже поджидала одна из поручиц с букетом цветов в руках. Нет, я понимал, что это должно когда-нибудь произойти, но мне почему-то казалось, что это будет при несколько иных обстоятельствах. Да и думалось, что первой на такой шаг решится младшая — Анна, но нет. Рано с утра при полном параде меня ожидала старшая — Софья.
— Святослав, это вам! — произнесла она, шагнув вперёд и протягивая букет, стоило мне показаться на пороге поместья.
Я с сомнением оглядел свой тренировочный наряд, в котором вышел на традиционную пробежку, затем на поручицу и цветы. Уточнил:
— Софья, а вы действительно уверены, что хотите мне их вручить здесь и сейчас?
Она чуть смутилась, но затем решительно тряхнула головой и произнесла:
— Да. Потом вам будет не до этого, и вы уедете на учёбу. А мы уже через два дня отправляемся обратно в гарнизон.
— Понятно, — вздохнул я, принимая букет и думая, куда бы его девать.
Затем, оглядевшись, спросил:
— А где остальные?
Воротынская смутилась ещё сильнее и нехотя ответила:
— Мы договорились, что сегодня с утра вас встречу я.
— Жребий бросили, — понятливо покивал я головой, — так сказать, определили, кто первой будет меня окучивать.
Поручица не просто смутилась, а самым натуральным образом покраснела. Видимо, со жребием я угадал. Вздохнув и почесав букетом лопатки, уточнил:
— Надеюсь, сестра-то хоть в этом вашем соревновании участие не принимает?
— Как можно? — девушка аж задохнулась от такого предположения.
— Ну, ладно-ладно, я пошутил, — быстро успокоил её.
В этом обществе почему-то намёки на инцест вызывали одно сплошное возмущение, хотя для меня они были лишь ещё одним поводом пошутить. При том, что я точно знал, что среди правящих европейских родов вполне себе такое практиковалось и, в общем-то, сильно не осуждалось никем. Вспомнить тех же Габсбургов.
Мы продолжали стоять на крыльце, я с букетом, а Воротынская, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Время шло, и я уточнил:
— А, собственно, что вы планировали дальше?
— Я бы хотела предложить вам прогуляться.
— А-а, — прозорливо протянул я, — и развлечься светской беседой?
— Да, — обрадовалась моей понятливости поручица.
— Ну, почему бы и не развлечься. Только не хотелось бы ломать устоявшийся график тренировок. Поэтому предлагаю не прогулку, а пробежку.
Девушка слегка насупилась. Бегать в форменном кителе и брюках, как и потеть, ей не очень хотелось. Но тут уж, извините, раз выбрали время моей тренировки — терпите. Я свои планы даже ради такого кардинально ломать не собирался.
Ещё раз взглянул на букет. Сирень и гортензии. Сирень явно выбрана для сочетания с первой буквой моего имени, а вот гортензия это, если правильно помню, символ влюблённости и стабильности. Протянул его обратно девушке:
— Только он мне будет мешаться при беге, поэтому не соблаговолите ли понести.
К цветам я был совершеннейшим образом равнодушен, никогда, если честно, не понимал в чём в них смысл. Ладно бы ещё говорили про полезные алхимические свойства, но вот этот вот язык цветов всегда представлялся мне некой блажью. Впрочем, урок, ему посвящённый, я слушал прилежно и значения цветов в букете знал. А в целом, отношение у меня к этому было простое: если мужчина и женщина хотят вместе провести ночь, можно прямо друг другу об этом сказать, а не городить ерунду из гербария.
Дождавшись, когда не слишком довольная Софья букет возьмёт, я обогнул её и в лёгком темпе привычно свернул на протоптанную вдоль границы имения тропинку. Воротынская пристроилась рядом, стараясь не слишком махать букетом, и первые пару минут мы двигались в полном молчании. Наконец, девушка негромко кашлянула, и я, спохватившись, ведь по правилам этикета первым разговор заводит мужчина, тут же небрежно поинтересовался: