В этот момент острое чувство чужого внимания резануло по нервам, но почти сразу пропало. Я замер, весь превратившись в один большой сенсор, оглядывая сквозь ветки улицу и тщательно прислушиваясь к окружающей обстановке, но больше посторонний интерес не ощущался. И я, помявшись, но всё-таки решившись, полез внутрь.
— Ты пришёл, — словно до конца в это не веря, с воодушевлением произнесла девушка, когда мы оказались за забором.
— Пришёл, — эхом откликнулся я.
Оглядел слегка захламлённую территорию, с беспорядочно сваленными досками, какими-то палками, кучей строительного мусора и притулившейся в углу будкой уличного туалета. А затем перевёл взгляд на сложенный из красного кирпича первый этаж здания, уныло зияющего тёмными провалами будущих дверей и окон.
— Ну, веди, — произнёс я, продолжая прислушиваться к ощущениям, но всё было тихо, и я помотал головой, отгоняя дурные предчувствия. В конце концов, возможно, я дул на воду, подозревая ту незнакомую женщину в нехорошем. Вряд ли какая-то мещанка, которую я точно раньше никогда не видел, могла организовать такой плотный контроль, да и зачем, собственно, ей бы это делать? Отбросив последние сомнения, пошёл внутрь вслед за девушкой.
— Вот, — произнесла она.
Наши шаги гулко отдавались эхом, и я похмыкал, разглядывая порядком запорошенные строительной пылью и грязью помещения внутри. Но в целом всё было неплохо, по углам ни лежало отходов чьей-то жизнедеятельности, не было тёмных пахучих потёков на стенах, и не присутствовало следов лёжки городских бродяг. Для наших нужд место подходило вполне.
— Ну, как тебе? — чуть тревожно, покусывая нижнюю губу, спросила Лика.
Я посмотрел на неё, переживающую, что мне не понравится, и благосклонно кивнул:
— Отлично! Всё подходит!
Девушка тут же обрадованно заулыбалась.
— Ладно, — я подошёл к стоявшим там же деревянным козлам, сдул с одного конца пыль и бросил туда портфель. — А теперь давай попробуем немножечко поколдовать.
Жиганка, отправленная следить за кадетой, запыхавшись, вбежала в дом Череповой, где в этот момент удачно находилась и Абрамова.
Молодая воровка, чудом вышедшая сухой из воды благодаря журналистке, опёрлась ладонью о дверной косяк, сделала пару глубоких вдохов и выпалила:
— Они в недостроенной пивоварне, оба!
— Ух ты! — сразу подскочила Абрамова, разом забыв про недопитый чай, который с удовольствием потягивала, закусывая баранкой.
И тут же, пристально сощурившись, поинтересовалась:
— Тебя не заметили?
— Вроде нет, — ответила жиганка и добавила, — там в кустах, походу, дырка в заборе. Как они туда зашли, я сразу к вам.
— Ладно.
Журналистка быстро засобиралась, на ходу бормоча:
— По идее, время у нас должно быть. Вряд ли они туда на пару минут, но надо поторопиться.
Она открыла стоявший у ножки стола саквояж, ещё раз проверила фотоаппарат и большой увесистый объектив, который позаимствовала у одной профессорши энтомологии, любившей фотографировать бабочек вживую. Та уверяла, что снимки даже с достаточно большого расстояния получаются очень чёткими, что можно разглядеть каждый узорчик на крыльях. Узорчики, конечно, Абрамовой были до одного места, но разглядеть она планировала много чего. Убедившись, что всё на месте, она тут же приказала подручной:
— Веди! — И выскочила следом, только и успев, что махнуть матери на прощание.
Хлопнула дверь, вновь возвращая в дом тишину, а Черепова, всё это время продолжавшая спокойно сидеть, прихлебывая чай, вновь откусила баранку и с некоторым удовольствием произнесла:
— Да, вся в меня! Я в её годы тоже за любой кипиш была, лишь бы гешефт приносил.
Потянувшись куда-то под стол, достала початую бутылку коньяка, плеснула в чашку.
— Ну, за фарт!
Поле чего залпом влила в себя получившуюся смесь. Крякнула, выдохнула и, плеснув ещё чутка чистого алкоголя, догналась. Захорошело, и мысли старой воровки вновь вернулись к воспоминаниям о старых добрых денёчках, когда она и сама ого-го. Так незаметно она и задремала, откинувшись на стуле.
Добравшись до пивоварни, Абрамова осторожно обошла здание по кругу, осматривая забор, пытаясь выяснить, не наблюдает ли кто-нибудь оттуда за улицей. Но всё было тихо, и она осторожно подобралась ближе. Место было не слишком людное, да и народ жил не особо любопытный. И, найдя в заборе щель, она приникла к ней глазом, рассматривая, что находится внутри. Сначала показалось, что там никого нет, только захламлённый строительным мусором двор, да пустая коробка здания. Как вдруг в одном из окон ей почудилось какое-то движение.