Воровато оглянувшись, я аккуратно вынул его из подставки, и осторожно осмотрел. А затем попробовал передать ему совсем чуть-чуть полученной из осколка маны. И жезл не подвёл, я почувствовал, как он, принимая тоненький ручеёк моей силы, начинает теплеть в руках.
Навершия у меня не было, чтобы проверить, способен ли он полноценно работать тут, на Земле, но то, что магию он принимает, уже было отличной новостью. Значит определённые магические взаимодействия уже возможны.
Не долго думая, я достал подставку с табличкой, которая там находилась, судя по дате, лет сорок и закинул их за шкаф, а остальные экспонаты подвинул так, чтобы они скрыли возникшую пустоту. Сам же жезл без сантиментов запихнул рукав.
— Видали ентова? Паж, говорят.
— Ага, ни разу пажов не видела.
— Красивый. Вот бы с ним…
— Ха, губу закатай. Где ты, а где он. Да и, говорят, сама их высочество на него глаз положила.
— Небось кувыркается с ним кажный вечер.
— А ну цыц! раскудахтались, фельдебель идёт. Услышит, что ты про царскую фамилью болтаешь, таких трындюлей даст!
— Да молчу я, молчу.
— Дамы, и как вам новое увлечение её высочества?
— Увлечение? Просто за увлечение придворный чин не дают. Вот увидите, дамы, скоро о юном княжиче заговорят как о новом фаворите.
— Да? А мне казалось, не по этому к нему столь благосклонны. Парень умеет зачаровывать пули и весьма метко стреляет из ружья.
— О да, я уверена, из своего ружья он стреляет очень метко, если вы понимаете, о чём я. И не по одному разу.
— Ну как обычно, поручица Ржевская, стоило вам появиться в официрском собрании, как вы сразу всё опошлили.
— Ничуть, дамы, я просто честна сама с собой. Будь княжич моим, я бы каждую ночь заставляла его выпускать весь свой боезапас.
— Так, дамы, во-первых, хватит, а во-вторых, вон там поручица Деева, родная сестра княжича и только сегодня дважды чуть не дошло до дуэли на магии. А если дойдёт, её высочество непременно поинтересуется причиной. А крутой нрав госпожи все знают.
— Кхым, кхым… Но всё же, княжич горячая штучка, ответственно вам заявляю.
— Поручица!
Глава 20
Разрешение своё профессора получила. Правда и сама Ольга тоже непременно захотела присутствовать. Ну мне от этого не жарко и не холодно, поэтому я, вместе с адъютаной пошёл к гарнизонной каптенармус, за полевым снаряжением. Не в брюках же и рубашке там бегать, право слово. Да и пажеское тоже не подходило, тем более, что его ещё не успели пошить.
Вещевой склад находился в длинном приземистом кирпичном здании прилепившемся к западной стене крепости. Что логично, ведь основная угроза идёт от портала с востока.
Спустившись по ступеням на полэтажа вниз, мы оказались небольшом тамбуре, отделённом от остального помещения железной решёткой, с оконцем перекрытым стальным листом. В открытом положении лист закреплялся параллельно полу и служил чем-то вроде полки, на которую можно было выкладывать всё необходимое.
— Так-так, кто к нам пожаловал? — услышал я низкий женский голос отдававшийся эхом в каменных сводах, а за решеткой показалось натурально бочкообразное тело. Я даже поразился, как, при такой комплекции, каптенармус вообще могла протиснуться между складских стеллажей и пирамид различных ящиков и мешков. Но как-то протискивалась, судя по всему. Не иначе как магией.
— Я тебя сейчас так пожалую, дура, — рявкнула до этого весьма молчаливая адъютана, —
— что мои пожалования полгода со спины сходить будут.
— Ваше высокоблагородие! — охнула та, — не признала. Так это, богатой будете!
Железный лист тут же принял горизонтальное положение, а в окошке появилась круглая бабья морда с растянутой до ушей и насквозь фальшивой улыбкой.
— Ворует, — глядя на неё, произнёс я, — вон какую ряху наела.
Мне всегда казалось, что воровство интендантами в армии, это какой-то особый вид спорта. Словно есть где-то какая-то всемирная книга рекордов и все интенданты между собой соревнуются, кто сворует больше всего и займёт высшую строчку. И борьба идёт непримиримая, не жалея себя. Хапать, хапать, хапать, всё до чего дотянутся руки.