В Югославии всегда была инфляция, но при Тито ее держали под контролем. В 1950-е она составляла не более 3 % в год, в 1960-е — около 10 %, в 1970-е — чуть меньше 20 %. Рост цен резко ускорился после смерти Иосипа Броз Тито в 1980 году — до 40 % в год до 1983-го, а затем и вовсе стал неконтролируемым. В 1987 и 1988 годах инфляция достигла трехзначных цифр, а в 1989-м переросла в четырехзначную гиперинфляцию.
Хотя трансферы югославских гастарбайтеров росли очень быстро, их уже не хватало для затыкания дыры в платежном балансе. Начали занимать. С 1961 года стал увеличиваться внешний долг. Он рос почти с нулевой базы, но высоким средним темпом — около 18 % в год на протяжении 30 лет. Сначала в долг давали охотно, в том числе и по политическим соображениям: Тито ловко лавировал между капстранами и Восточным блоком — западные лидеры полагали, что Югославию можно отколоть от соцлагеря.
В 1991 году внешний долг Югославии достиг $20 млрд (около $56 млрд в сегодняшнем выражении) при ВВП $120 млрд. Доля долга в процентном отношении к ВВП была небольшой, но импортоемкая экономика зависела от увеличивающихся объемов кредитования. В начале 1980-х кредитная река начала терять силу. В долг стало брать трудно, кредиторы понимали, что заем «проедается»: идет не столько на развитие экспортно ориентированных отраслей, сколько на поддержание уровня жизни. Конечно, товары промышленного назначения тоже закупались, но главная доля была у энергии и сырья, то есть у тех материальных ресурсов, использование которых не может повысить производительность труда
Дисбаланс между экспортом и импортом, существовавший и в 1950−1960-е, нарастал: торговый дефицит вырос примерно с 10 % ВВП в 1971 году до почти 50 % в 1980-м. Страна не имела устойчивых источников валютной выручки, кроме туризма и экспорта/реэкспорта вооружения, то есть не хватало источников погашения кредита. К тому же в начале 1980-х экономический рост приостановился, а с 1986 года началось падение ВВП.
МВФ призывал федеральную власть изменить экономическую политику с учетом внешней задолженности, в частности сократить зарплаты и уменьшить общественное потребление. Но в стране не было лидера масштаба Тито, который мог бы решиться на столь непопулярные шаги. Вместо этого правительство выбрало нерыночные меры: на четверть девальвировали динар (в 1982 году), ввели ограничения на импорт, налоги на поездки за границу, ограничили изъятие валюты с банковских счетов, стали регулировать потребление топлива. Экспорт решили стимулировать за счет кредитов, то есть эмиссии и ускорения инфляции. Отказ от рыночных реформ привел к экономическому коллапсу и распаду страны
Глава 3
13 апреля 1965 года. Восточный Берлин. Бранденбургские ворота. Шоу маст гоу он
Мы, не торопясь, ехали по широким улицам столицы ГДР. Все-таки немцы не славяне, архитектура у них тяжеловатая и излишне рациональная. Но все равно симпатично. А ведь еще не так давно на этих улицах оставались следы боев сорок пятого. В памяти Ильича те времена всплывали отрогами Карпат, долинами Богемии и пряничными городками Чехии. И кругом весна, весна, весна! Победа близка, хотелось жить во всю широту русской души. Но кому-то еще требовалось умереть.
Я покачал головой, прогоняя морок, и уставился в окно. Сидящий впереди Федор понял это по-своему.
— Красивый город!
Медведев, сидевший со мной рядом, хмуро уставился на личника и тот тут же замолкнул. Заместитель Рябенко мне нравился. Высокий, импозантный, он обладал приятным характером, был щепетилен в общении и, что важно для меня — упредителен. И в то же время крайне профессионален, не позволял себе панибратства. Сейчас в руках держал бронированный «дипломат». В нем я был уверен. Как и в своей охране. Федор всматривался в тонированное окно, не выпуская из рук пистолет- пулемет PM-63 RAK. В Союзе пока ничего похожего не производили, что было странно. Поэтому я по старой памяти обратил внимание Рябенко на это оружие. Восточные немцы, в частности, штази успешно использовали RAK. Да и патрон 9×18 мм от ПМ.
Мой начальник охраны заказал пистолет-пулеметы, погонял их в хвост и гриву и принял на снабжение. Сейчас пять личников, вооруженных RAK представляли собой мощную огневую группу. Рябенко оставил себе привычного Стечкина. Брал я его в руки пострелять. Больно тяжел для пистолета. Мне из них больше всех нравился офицерский Вальтер 38. Ну а здесь такой достать и вовсе не проблема. Так что скоро вместо карабинов и штуцеров буду палить из пистолетов. Заодно и легенда для отказа от охоты. Ну хочет человек чего-то новенького. И вдобавок в записной книжке «Армия-ВПК» появилась свежая запись. Но помня о будущих проблемах оружейников, я в первую очередь буду настаивать на создании нового патрона. Но негоже милиции и спецслужбам бегать с АКСУ. Кстати, по патронам и снарядам у нас в армии огромные проблемы. Будем решать их постепенно.