Неприкрытая средствами ПВО бронетехника и вовсе подвергалась, как показывает многочисленный практический опыт грядущего, фактически безнаказанному истреблению. Кроме того, быстро родилась активно используемая по сей день тактика «подскока», когда вертолёты делают подход к цели на предельно низкой высоте и маскируясь за складками местности, затем совершают резкий «подскок», атакуют, находясь в пределах видимости противника не более 30 секунд и резко уходят на сверхмалую высоту или за складки местности. Такая тактика предельно эффективна, а малое время нахождения вертолётов над целью предельно затрудняет их поражение. И это означает, что уже сейчас надо создавать специализированные ЗРК для работы против них. И нам следует первыми перехватить эстафетную палочку.
И давно пора переводить десантуру, особенно штурмовую на вертолеты. Кстати, десантники из 103-й гвардейская воздушно-десантная дивизия неплохо выполнила свою задачу. Блокировали леса и активно искали «схроны» и «диверсантов». Все-таки их подготовка предполагает много самостоятельной работы вдали от основных групп войск. Поэтому они более инициативны и стремительны. Меня позабавили несколько фактов, тут же доложенных мне. Одна из разведгрупп и в самом деле нашла старый схрон. Там даже консервы и боеприпасы лежали. Сейчас в том районе плотно работают оперативники из республиканского МГБ. Ну и заодно напомнили литовцам, кто в доме хозяин. Предвижу кучу жалоб от местных властей, но сразу заявил военным, что пусть их пересылают мне. Такой ответ отцам-командирам понравился. К человеку, не боящемуся ответственности, и относятся соответственно.
Поблагодарив солдат и офицеров и лично командира 15-й гвардейской танковой, я отбыл на юг в Прикарпатский округ. Запретив высшему командованию делать скоропалительные выводы. Для этого у меня была с собой целая команда. Люди из Генштаба, управлений Минобороны, представители ВПК, а также старые фронтовики, оценивающие марши и действия со всей иной колокольни. Брежнев ведь поддерживал отношения с однополчанами. И многие из них являлись заслуженными командирами и могут мне честно в лицо заявить, где они видят проблемы. Плюс на сбор информации заряжены особисты и «засланные казачки». Моя задача не только сломать генералитету хребет, но и найти узкие места в подготовке и вооружении войск.
Уже сейчас ясно, что колонны зачастую плохо прикрыты с воздуха. Неважное взаимодействие сухопутчиков и ВВС выявлено еще на манёврах в ГДР. Привязывать летчиков напрямую к танковым дивизиям, может, и не стоит, но штабы направлений должны быть едиными. Чтобы запрос на поддержку не проходил лишние звенья. Эта болезнь не покинула нашу армию и в третьем десятилетии двадцать первого века. Сложность многозвеньевого управления войсками — это наши постоянные грабли. На каждой войне. Почему этого не видят генералы, большой-большой вопрос. И меня, такое отношение, крайне бесит. Уже не один командир попал под горячую руку.
— Где, сука, у тебя связь⁈
— Отстали…
— Садимся!
Пилот репетует и начинает искать подходящую площадку. Волынь не лесистая Литва, ровных полей здесь больше. Снаружи сквозь дверь бьет жарой и пылью. Лето в самом разгаре! Я быстро обхожу винтокрылую машину и двигаюсь в направлении проселка. Все в той же новой «эксперименталке», в какую одеты и сопровождающие меня личники. Кепи спасает от палящего солнца, на носу темные очки, в кобуре подарочный «Кольт 1911». Что-то он мне в последнее время здорово понравился. Мы пересекаем поле с чахлой растительностью и выходим на грунтовку. Здесь уже винты не сносят нам головные уборы. Оглядываюсь.
Картина маслом! Часть личного состава изображает работу, остальные давят массу. По виду передвижной узел связи, антенны сверху и сзади. Его сопровождает старый БТР 40, в тени которого беззастенчиво дрыхнут насколько солдатиков. Капот шестиколесного вездехода ЗИЛ-157 поднят и в моторе ковыряются два чумазых парня. Сам кунг с антенной закрыт. На шум вертолета из него выглядывает полуодетый старлей. Я машу ему рукой:
— Товарищ старший лейтенант, что у вас туту происходит?