"Говорят все радиостанции Советского Союза. Центральная радиостанция Москвы начинает передачу с Красной площади с парада, посвященного двадцатилетию победы Советского Союза над нацистской Германией!'
Подразделения выстроены по парадным расчетам и коробкам. Из-за знаменитого здания Исторического музея выплывают светло-серого автомобили. Знаменитые кабриолеты ЗИЛы 111В. Открытые лимузины, созданные специально для такого рода мероприятий. Вот тут площадь выдохнула. Первый мой сюрприз для праздника. В головной машине движется маршал Победы Георгий Константинович Жуков. Стоит прямо, готовясь к важному мероприятию.
Ему навстречу выдвигается лимузин с министром обороны маршалом Малиновским. Я решил порадовать напоследок старика. Да и заслужил он этот праздник поболее меня. Привычный для уха доклад: Войска построены.
Еще в конце апреля я побывал у Жукова на даче, и у нас состоял непростой разговор. Сначала я его обрадовал новым праздником. Знаменитый полководец в сердцах хлопнул по коленям:
— Давно пора! Но лучше поздно, чем никогда.
Я ответил размеренно:
— Как смогли, так и сделали.
Взгляд Жукова был задумчивым.
— Ну пусть так.
— Как вы смотрите на то, товарищ маршал, чтобы, как и двадцать лет назад принять парад Победы?
Вот тут суровое лицо Жукова стало резко меняться. Он тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо.
— Что, Леонид Ильич? — в конце голос сурового и безжалостного военачальника все-таки дал петуха.
— Принять парад и доложить мне. Сохраним эту традицию. Получится, и через пять лет повторим.
— Почему через пять?
— Считаю, что такие парады уместно проводить по круглым датам. Все-таки праздник со слезами на глазах.
Жуков так пронзительно на меня глянул, а потом… полез в карман за платком. На глазах появились слезы.
Мы выпили чаю, обсудили мелочи. Понятно, что маршал уже стар для коня, поэтому поедет на лимузине. И передаст доклад о готовности непосредственно мне, как Первому секретарю. Министр обороны будет докладывать Жукову. Пусть не по форме, но правильно, по существу.
Затем я перешел ко второму вопросу:
— Я слышал, вы мемуары пишете?
Жуков посуровел лицом:
— Пишу. Но…
— Мешают?
— Не без этого.
Тогда у меня к вам просьба. Пишите все. Для потомков. Сейчас не издадим, позже получится.
Маршал насупился:
— Два варианта правды не бывает!
— То есть вы готовы прямо описать настоящую причину наших поражений сорок первом? И какие интриги ваша Киевская клика плела до войны? И сколько бардака в армии присутствовало на момент начала войны. Сколько было предательства? И почему Павлова на самом деле расстреляли?
Жукова перекосило:
— Не надо…
— Георгий Константинович, вы вражеской пули не боялись. Так предстаньте перед судом истории честным до конца.
Жуков долго думал. Он же знал, что я на войне с сорок первого, мне по ушам проехать сложно. А с учетом послезнания и чревато. Потому маршал затем, как отрубил:
— Будет вам правда! Но мне необходим доступ к архивам.
Я покладисто оглашаюсь. Мне пригодится авторитетное мнение на будущее.
— Сделаем. Вот вам телефон человека. Он может все. Отредактированные главы будет забирать также он.
Маршал скривился:
— А дальше? Потонут в согласованиях?
Я пожал плечами:
— Сделаю что могу, но сами видите, со всякими приходится работать. Но пока обещаю точно одно: ваши книги не пропадут для потомков. Рано или поздно они увидят свет.
В том времени его мемуары правились по живому, и сколько информации мы в итоге не узнали, никто уже не скажет. Зато реваншисты во время перестройки выставят напоказ изъятые цензурой главы о репрессиях. Кривые и лживые до невозможности.
— Хорошо, договорились!
Мы пожали руки, довольные друг другом.
И вот сейчас Маршал Победы приветствует выстроенные войска.
— Здравствуйте, товарищи!
Многоголосый рев луженых глоток в ответ:
— Здравия желаем, товарищ маршал.
— Поздравляю вас с Днем Победы в Великой Отечественной войне!
— Ураааааааа! Ураааааааа!
Разносится над площадью. Потихоньку оглядываюсь. Уел все ЦК. Суслов выглядит счастливым, остальные хмурятся. Но зато какой эффект! Курсанты, солдаты и офицеры тянутся еще сильнее, четче отдают команды и кричат прямо так… разухабисто. Во всю мощь луженых глоток летит над Москвой русское Урраааа!