Я скажу больше: готовясь к визиту, в очередной раз убедился, что работу с компартиями Европы ЦК завалил полностью. Жалкие попрошайки или оппортунисты. Какое они имеют право учить нас? Откровенный елей еще хуже. Осерчав, я потребовал на Секретариате снять Бориса Пономарева с должности руководителя международного отдела ЦК КПСС, который тот занимал с 1955 года до конца правления партии. Пономарев, вообще, личность любопытная. Выходец из Коминтерновских, протеже Суслова, имеет мутные связи с теми, кто мне может противостоять. Но здесь и заступничество второго человека в партии не помогло. Мое Информбюро нарыло достаточно материала даже для исключения Пономарева из КПСС. И поедет Борис куда-нибудь подальше послом.
Но слава Партии и Ленину все треволнения позади, я восседаю на высоком сиденье рядом с мировой легендой Шарль де Голлем! Встретили меня по-королевски: красной дорожкой, почетным караулом, Марсельезой! В аэропорт прибыл сам президент Пятой республики и тут же протянул мне руку у трапа. Я долго тряс её, пытаясь выдавить несколько фраз на французском. Но Шарль неплохо общался на английском, и мы сразу перешли на него. Нас тут же окружили кольцом корреспонденты, и мы так и стояли, ярко улыбавшись. Это явно работа на публику. И я в ней также преуспел, чем несколько поразил де Голля.
И вот сейчас мы едем рядом, со счастливыми лицами машем народным толпам. Иногда встаем в значимых местах, лимузин открытый, в Париже еще тепло. А я вспоминаю свои прошлые приезды в Париж. Какой русский не мечтает побывать здесь? Тщательно муссируемый образ града-мечты подловил на крючок многих простачков. В конце девяностых мы с семьей еще успели ухватить остатки того классического Парижа. Ходили по его улочкам, восхищались площадями, забегали в кафе за знаменитыми круассанами, поднимались на Эйфелеву башню. Перед самым ковидом я с группой старых товарищей поторопился посетить столицу Франции еще раз. И лучше бы не ездил. Грязь, арабская речь, обилие черных лиц на улице, отсутствие порядка даже в центре города. Все впечатление было в итоге смазано.
Сейчас же Париж моего детства, ярких и отчасти загадочных кинофильмов, — вот он тут! Но я его, к сожалению, не увижу. Бремя руководителя. Люди, с молодости, сидящие у власти, не видят жизни таковой, какова она есть. Тому пример — легендарный халиф Гарун аль-Рашид, что гулял по Багдаду ночами. Зато остается общение с великими людьми! Вижу, что де Голль уже в нетерпении. Тем более, что мы можем разговаривать без переводчиков. Я тут на три дня, так как дел огромное множество. Политические переговоры, подписание договора о сотрудничестве, выступлении на конференции левых партий, интервью на телевидении, общение с прессой. И в последний день знаковое подписание экономических контрактов с самыми большими фирмами Франции.
Это поистине исторический рывок!
Такого не было со времен договора Антанты. Entente cordiale — «Сердечное согласие». Только на этот раз без Великобритании. Вот с англичанами у нас, наоборот, резкое ухудшение отношений. Пусть побесятся. Буквально весь мир сейчас замер в ожидании. Ключевое государство Европы и самая огромная страна на планете. Наш грядущий договор уже называют: «Ось Париж-Москва»! В 1964 году две державы заключили торговое соглашение, затем — договор о научно-техническом сотрудничестве. В том мире де Голль нанес официальный визит в СССР в 1966 году. Он ищет мирового признания, как великий лидер, а СССР рассматривает, как «извечную Россию». И тут я ему крепко подыгрываю. И стоит сказать, что правила игры с той стороны приняты. Еще во время телефонных разговоров, я понял, что у нас получится.
Вообще, 1965 год, год переизбрания де Голля на второй президентский срок, стал годом двух ударов по политике блока НАТО. 4 февраля генерал объявляет об отказе использования доллара в международных расчётах и о переходе на единый золотой стандарт. 9 сентября президент сообщает, что Франция не считает себя связанной обязательствами перед Североатлантическим блоком. В том мире 21 февраля 1966 года Франция вышла из военной организации НАТО, а ее штаб-квартира была срочно переведена из Парижа в Брюссель. В официальной ноте правительство Помпиду объявило об эвакуации 29 баз с 33 тысячами человек личного состава с территории страны. Думаю, что сейчас это произойдет несколько быстрее. Да и это не так важно.
Французы еще весной, когда мы начали переговоры, малость очешуели от масштабов потенциального сотрудничества. А после отмашки на политическом Олимпе начали бодрыми темпами набирать «Очки». То есть пулы крупнейших фирм, что могут нас заинтересовать. Я же со своей стороны открыл все шлюзы, надавил на ЦК, Совмин и спецслужбы. Поток информации между двумя державами стал поистине Ниагарским. Мои Кремлевские отделы чуть не задохнулись. А между двумя столицами возникла целая «челночная линия». Да и в Москве такого потока французских гостей не было с 1812 года. Политики, дипломаты. Театры, кинематографисты, певцы. Ведущие бизнесмены и даже военные. Этих мы пригласили летом на учения. Жест широкой воли, от которого мои генералы сначала выпали в осадок. А потом произвели тактический маневр под кодовым названием «Русское гостеприимство». Банька, шашлыки, много-много-много русской водки. Вот наше секретное оружие против супостатов!