— Вы перешли границу, товарищи коммунисты.
Я неподдельно удивился:
— Считаете Африку своей до сих пор? Мало вам кровавой вьюшки в Алжире и мятежа парашютистов?
Мельник, видимо, вспоминает значение слова, обозначавшего кровавую кашу. Все-таки у эмигрантов язык беднеет.
— Я понимаю ваши побуждения. Но…
— Часть консервативной публики против?
— Вы замечаете суть, Леонид Ильич. Во Франции у советской России достаточно врагов. Последние соглашения…
— Не всем понравились. Я понимаю. Но тут, — ставлю бокал на стол и смотрю посланнику в глаза, — нам следует осознать, что важнее для нас обоих. Досужее и отсталое от задач эпохи мнение или собственные интересы. А они у нас в данный момент совпадают. Насколько помню, французские короли всегда являлись сторонниками «временных союзов».
Посланник де Голля внимательно на меня смотрел. Это вовсе не простачок. Он впитывает недосказанное как губка. Мой тонкий намек на более тесное партнерство вопреки воле других держав. Ведь совершенно необязательно все афишировать. А польза и в самом деле будет большая. Она даст фору и французам.
— Желаете поделить сферы влияния?
— Зрите в корень.
— Непривычно для коммунистического вождя.
— Да ладно? Что же тогда обсуждали союзники в Ялте?
Лицо Мельника скривилось. Он все же больше француз. А их тогда обошли вниманием. Ладно хоть подпустили к подписанию акта о капитуляции. «И эти нас победили?»
Посланник сухо кивает:
— Хорошо! Это обсуждаемо. Что-то кроме Африки?
— Конечно. Нам нужны ваши вертолеты. Пока ответа я не услышал.
Мы хотели получить лицензию на популярный французский вертолет Аэроспасьяль «Алуэт. Как раз такого типоразмера нам не хватает. Вертолёт одновинтовой схемы, с рулевым винтом и трёхопорным шасси. К 1984 году будет продано около 1453 машины в 92 страны мира. Выпускался по лицензии в Индии, Румынии и Швейцарии. Мы чем хуже? Но особо нам крайне интересен мотор, и французы об этом догадываются. Интересует вариант, где в качестве силовой установки ставится газотурбинный двигатель Turbomeca 'Astazou» мощностью 550кВт. Его уже испытывают. Если и брать, то самое современное.
Мельник фыркнул:
— Но вы же прекрасно знаете, что это продукция двойного назначения.
— С таким подходом бизнес не сделаешь. Для военных мы разрабатываем собственные виды вооружений. У нашего Министерства обороны жесткий принцип — иметь оружие только отечественного производства.
Посланник де Голля задумался и мягко заметил:
— Обо всем можно договориться.
Намекает, жук, что сначала стоит поделить сферы влияния. Ну что ж, хотя бы честно.
— И не забывайте о космосе. Нам придется хотя бы отчасти открыто сотрудничать. Мы ждем вашу делегацию в Звездный городок. Да и ваших парней пора готовить.
— Каких парней? — Мельник растерялся.
— Тех, кого будем готовить в космический полет. Надеюсь, две кандидатуры вы отберёте сами. Критерии узнаете от наших специалистов. У нас уже накоплен некоторый опыт.
— Почему две?
— Пилот и его дублер, — уже удивляюсь я. И вижу по глазам, что в этот миг визитер мне поверил. Потому что я не играл, а упомянул о них между делом. Как само собой разумеющееся.
— Тогда еще по одной?
— Всенепременно!
Ну как тут будешь соблюдать здоровый образ жизни?
Так что после новогодних праздников можно ожидать в Москву делегацию из дипломатов, военных и разведчиков. А мы во Францию пошлем представителей авиапрома. После снова жду Мельника к себе. Для него будет собрано немного крайне интересной информации. Чувствую, что мы поладим.
Москва. Кабинет Председателя Президиума Верховного Совета
Николай Викторович Подгорный отнюдь не был простачком. Такие на высокие посты не добираются. Многие считали его ведущим претендентом на пост Первого и организатором заговора против Хрущева. До консолидации властной позиции Брежнева Подгорный был одним из наиболее влиятельных членов Политбюро наряду с А. Н. Косыгиным. И как-то стремительно за эти месяцы его обошел на повороте Брежнев. Хотя Подгорный отлично понимал, что если бы не согласился на эту высокую должность, то и вовсе мог потерять все. Как быстро понеслись события!