Теперь можно было с легкостью представить, каким красивым будет это место через какое-то время.
Вечером Юва вернулась домой. Ее приподнятое настроение затухло сразу же, как она увидела в прихожей незнакомую обувь. Это били начищенные и блестящие сапоги. Да никто в таких по деревне не ходит! Никто из местных, стоило бы уточнить.
Жених заявился, вот как пить дать! Еще и не деревенский! Ай да родители! Ай да быстрые какие!
В кухне гремел смех. Она посмотрела в зеркало над обувной полкой и чуть растрепала волосы, чтобы выглядеть неопрятной.
— Я вернулась, — войдя в кухню, громко произнесла Юва. Все взгляды обратились на нее.
Матушка тут же поднялась и стала пропускать Юву к месту у стенки, где сидел юный рыжеволосый паренек лет двадцати-двадцати двух, Кай, кинув, что наелся, поспешил ретироваться с места будущих боевых действий, отец принялся представлять незнакомцу дочь…
Только Санна хитро и даже немного гаденько ухмылялась.
— Вот, Юва, знакомься, это Джек.
— М-м-м, жених, что ли? — беззастенчиво бросила Юва. Паренек стушевался. Так-то! Будет знать, к кому свататься пришел.
Матушка пнула ее под столом. Юва скривилась, но предупреждению внимать не собиралась, взяла ложку, набрала в нее супа и ка-а-ак сюпнула им. Чуть вместе с ложной не проглотила! Дед на другом конце стола удивленно вытаращился на внучку. Юва подмигнула ему. Дедушка кашлянул в кулак, силясь сдержать смех.
— Так что, жених, ты чего умеешь-то?
— Что? — растерялся рыженький. Вид у него был опрятный, не натруженный. Рубашка в штаны заправлена аккуратно, а руки… Руки-то холеные! Видать, и не дрался ни разу.
— Ну, там забор починить можешь? — повторила она, не удосужившись проглотить всё то, что уже успела напихать в рот.
Матушка пнула ее второй раз. Юва от неожиданности поперхнулась, так что суп носом пошел обратно в тарелку.
— Я…Я… Да, умею, — пока она вытирала нос рукавом рубахи, нашелся с ответом Джек.
— А роды у коровы принимал когда-нибудь? — небрежно спросила Юва, шмыгнув носом, в котором еще ощущался мамин отменный наваристый бульон.
Джек покачал головой.
— Может, у козы?
Он снова помотал головой.
— Ну хоть у курицы?
— Нет.
— Городской, что ли? — заключила она.
— Да. Как ты догадалась? — удивился паренек.
— Так если бы был не городским, сходу бы посмеялся и ответил, что у куриц родов не бывает. Цыплята из яиц вылупляются.
— Но яйца ведь рожают.
— Их сносят, дурак, — Юва засмеялась самым противным и громким смехом, на который только была способна. Со двора ей поддакнули индюшки.
Матушка стукнула ее в третий раз и сразу в четвертый. Смотрела при том на этого рыжего Джека и улыбалась. А в глазах читались неловкость и стыд за дочь, которой так и не удалось вбить в голову, как сильно любой женщине необходим муж.
Бежал от них этот парнишка так и недоев. Раскланялся, заизвинялся, дела у него мол, дома тетка ждет.
Только за Джеком захлопнулась дверь, как отец и дед заливисто расхохотались. Да так, что оба кашлять стали.
— Вот мерзавка! — матушка замахнулась и шлепнула Юва полотенцем по плечу.
— Да он же городской, мам! Ну какой из него помощник по хозяйству? — она, наконец, поправила волосы, которые всё это время лезли в рот, и села ровно. От хабальского поведения не осталось и следа.
— Ничего, научился бы! — мама насупилась, скрестила руки на груди и отвернулась. Но сидела так ровно минуту. Потом повернулась к отцу и, еле сдерживая улыбку, стала ругать: — Ну, ты-то чего смеешься? Посмотри, кого вырастил! Не девка, а не пойми что!
— Это она в тебя, — давясь хохотом ответил отец.
— Вот так умрешь ты на этой ферме в одиночестве и никто об этом не узнает, — цокнула языком Санна.
— Ну и пусть, — Юва пожала плечами. Она уже привыкла и перестала обращать внимание на вечно недовольную сестру.
— А я вам говорил, — откашлявшись, произнес дед.
— Кто хоть это был? — Юва посмотрела на матушку.
— Да соседкин племянник это, — отмахнулась она.
— Какой соседки? — Юва нахмурилась. Всех парней на деревне она точно знала. А этот был неместный.
— Сара, на соседней улице живет. К ней племянника прислали погостить. Хороший парень, а ты с ним так, — мама укоризненно покачала головой.
— А нечего мне сватать кого попало. Тем более, городского, — Юва показала язык. Матушка замахнулась, но бить не стала, так — угрожала.
Юва, довольная результатом, принялась увлеченно набивать брюхо. Больше, как грозный мужик, не чавкала.
Глава 12. Одиночество и любовь
После ужина Юва помогла матери навести порядок и уселась на крыльце пить лимонад. Она смотрела на бегающих по двору собак и не могла нарадоваться. Ей не придется их оставлять!