Постепенно охотничий азарт под влиянием обстоятельств стих, жажда мести притупилась, и когда братья окончательно выдохлись, решение пришло само собой - возвращаемся назад.
***
Пообщаться товарищам по ненастью, болтающимися на шестах толком не получалось. Вот что можно обсуждать в ситуации, когда мир перевернут и качается, отдаваясь болью в спутанных руках и ногах?
Разговоры на птичьем языке хоть и стали ментально понятны, ситуацию не проясняли. Оставалось не ясным - а что собственно происходит?
В конце концов вышли к лагерю, или точнее к деревне. Прибытия отряда ждали и на небольшую поляну, окруженную примитивными хижинами наспех и криво сделанных из бамбука в изобилии произрастающего вокруг высыпало все женское население. Пленников грубо бросили на утоптанную до состояния бетона землю, перед сколоченного помостом с грубо сколоченным стулом с явной претензией на трон. Ну или подразумевалось, когда делали сие что место будет для принятия судьбоносных решений и расположения первых персон.
Перед троном, обняв явно пустую стеклянную в четверть ведра бутылку без признаков жизни валялся огромный явно по склонности к алкоголю знакомый медведь. Да и красивая женщина королевой восседавшая на троне показалась так же не чужой. Вот где-то её уже видели, и явно совсем недавно.
Окружившие с кряхтением поднимающихся пленников женщины напряженно молчали. Пауза начинала затягиваться.
- Ну что лохушки, дождались принцев? - первым решил разрядить обстановку Коренастый.
- Ваши лохушки в Куршавеле, черной икрой давятся. - женщина, восседавшая на троне, ответила на чистейшем русском языке без всяких птичьих изысков и ментальных штучек.
- Варя? - выдохнули пленники хором.
***
Попугай к удивлению, оказался полезен. Когда здоровенная, размером с упитанного крокодила ящерица, презрев промороженный грунт выползла из начавших покрываться молодыми листьями кустов, именно он дико вереща парил над угрозой до тех пор, пока приходящие в себя селяне не определились - каким калибром по данному чуду стрелять. Сюрпризов не произошло. Отлично сработал и банальный гладкоствольный двенадцатый.
Уже доставая свой шкуродер, до сих пор снимающий стружку с волоса и не перетачиваемый после известных событий, дед Михаил, потыкав стволом старой двустволки в переливающийся чешуйчатый бок спросил - Гамлет, а ты по коже работать умеешь?
- Пойду мангал в божеский вид приведу, а то после медвежьего биатлона нам такую красоту и зажарить не на чем. - высказался Кузнец, глядя на то как споро, как будто только этим и занимался всю жизнь дед потрошит и снимает шкуру. Сюрпризов не было и здесь, вполне себе животное из костей мяса и кишок.
- А может она ядовитая? - дед умудрился произнести фразу таким тоном что ни у кого не осталось сомнений, ящерица будет зажарена и съедена, какой бы ядовитой она не была.
- Ничего, в лучке замаринуем - кузнец пытался затащить здоровенный мангал в кузню - Гамлет, помоги.
Стоит отметить что мариновать в луке белое, пахнущее почему-то ванилью мясо никто не стал. Посчитали кощунством. И когда в свеже отремонтированном мангале, угли, без затей взятые из остывающего горна, покрылись белым налетом который так ценится в Адлере на свое место водрузились кованные шампуры с предварительно насаженными на них сочными кусками.
Запах жарящегося мяса растекающийся по не по плану зеленеющему лесу вызвал оживление в по-весеннему теряющих прозрачность ветвях и нешуточный ажиотаж во внезапно проросшей траве. Вокруг исходящего ароматами мангала постоянно кто-то входил в раж, кричал, шебушился и плакал, да так остервенело что оружие решили далеко не убирать.
В конце концов к явно неместной агрессивно-экзотической какофонии присоединился родной рев моторов внутреннего сгорания. Выскочившие из газели и уазика братья было попытались рассказать о своих приключениях, но наткнувшись взглядом на переливающуюся брильянтами шкуру, почти что крокодилью голову и накрытый в качестве стола поддон из-под ящиков с водкой, и вдохнув пряный запах неведомого в этих местах шашлыка оставили свои переживания на потом.
Стемнело как-то очень внезапно. Окружающий лес, с каждой темнеющей секундой превращался в орущие, агрессивные джунгли и само собой созрело решение, спирт не экономить, свет в деревне не отключать, а ночевать всем вместе у бабки Егорши. Похоже даже роботам было не по себе.