- Вот уж не думал, что миссис Мёрдок имела в виду ругательства! – фыркнул, едва не рассмеявшись, Тони. – Ты хоть сам знаешь, что значит эта твоя пр…прош…прошма, короче! А?
Грег несколько приуныл и вынужденно признался.
- Если честно, то не совсем… Как-то на днях дедушка смотрел телек, увидел клип Шакиры по MTV, и сказал вот это самое слово! Сказал, что она какая ни есть, а про-ш-мон-дов-ка. Мама подняла крик, чтобы он прекратил выражаться при детях (это она обо мне, прикинь!) и я догадался, что это ругательство.
- Крутой у тебя дедушка, - задумчиво протянул Тони.
- Угу…
- Но я думаю, что на счёт Шакиры он всё же не прав. Она красивая…
- Вот и я о том же…
- Ага…
____________________________________________________________________
А ведь этот чёртов шут не соврал, потрясённо признал Уолтер Харрис, когда они на пару с клоуном вошли в затемнённое чрево шатра. Кунсткамера была освещена по самому минимуму, лишь бы только посетители не натыкались на спины впереди идущих и на выставленные на стендах экспонаты. В прочих же закоулках шатра вполне вольготно себя чувствовала первозданная тьма, съедая очертания стен и детали неброской обстановки. Тысячи зыбких, дрожащих в неверном свете теней стелились там и тут, бросаясь под ноги идущих и облизывая странные и подчас пугающе -жуткие предметы, находящиеся в недрах этого импровизированного неуютно-молчаливого аттракциона ужасов…
Уолтер пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Тут определённо было, на что посмотреть и что поснимать. Увиденное вгоняло в трепет, поражало и пугало. Казалось невероятным, что в нашем таком для большинства привычном и обыденном мире может водиться подобная доводящая до слабости в коленях жуть.
- Откуда ВСЁ ЭТО? – почему-то шёпотом спросил Уолтер, не в силах оторвать глаз от разместившегося вокруг них погружённого в формалин царства страха. – О половине аномалий мне даже и читать не приходилось, не то, что видеть. Вы уверены, что ЭТО всё настоящее? Невероятно…
- Наш цирк существует с оче-ень давних пор, - в тон доктору шёпотом ответил Бинго. – Где только не приходилось нам выступать… На земле осталось ещё достаточно белых пятен, док, чтобы там не думали по этому поводу некоторые учёные умники. Директор Старжински, насколько мне известно, с самой юности помешан на всяческой сверхъестественной чуши. И просто души не чает в этих уродцах!
- Так всё это… Все эти СУЩЕСТВА собраны им, я правильно понял?
- Да, мистер, цирковая кунсткамера по сути является личной коллекцией нашего директора. Знали бы вы, как он гордится своими экспонатами!
- В принципе, я его понимаю, - несколько рассеяно сказал Уолтер, широко распахнув глаза. Они шли по устланному ковровой дорожкой узкому проходу. По обе стороны возвышались стеклянные колбы и цилиндры всевозможных размеров, заполненные формалином и ДРУГИМ содержимым. На чередующихся с колбами стендах были развешаны чучела совсем уж поразительных существ. Дорожка вела в конец шатра, поворачивала и шла в обратную сторону, меж следующих экспонатов. Харрис прикинул, что, учитывая размеры палатки и количество предоставленных для обозрения уродцев, Рудольф Старжински и впрямь собирал свою жуткую коллекцию не один год.
Самые невероятные и фантастические формы врождённого уродства и последствий наследственных болезней. Существа, облучённые превышающим все приемлемые нормы радиационным фоном, неродившиеся дети заражённых сифилисом и пожранными наркотиками матерей, чудовища, казавшиеся выходцами из самых глубоких бездн ада… Обитателей шатра объединяло одно – все они когда-то были людьми. Старжински интересовали исключительно твари, имеющие отношение к роду человеческому.
- Это. Это поражает и захватывает дух, - Харрис не мог подобрать нужных слов. Обострившийся инстинкт врача и исследователя пробудился в нём и безоговорочно вылез на передний план.
- Смотрю, вы уже не жалеете, что зашли к нам на огонёк, док, - осклабился Весёлый клоун, танцующей походкой следуя за неспешно продвигающимся Уолтером.
Харрис остановился напротив здоровенного аквариума объёмом литров на четыреста. В мутном от старости растворе скорчилось поразительное существо, напоминающее тритона, но с ярко выраженными человеческими признаками. Вполне возможно, что кольчатый хвост и жабры являлись рудиментарным и не играли важной роли в недолгой жизни этого… этой… Харрис замялся, не зная, как классифицировать то, что он видит. И почему, собственно, недолгой? С чего он так решил? Основываясь на том, что с подобными уродствами долго не живут? Но ведь эта страхолюдная амфибия достигала по самым скромным прикидкам четырёх, а то и пяти футов в длину! То есть, размеры совеем не маленькие. М-да…
Едва удержавшись, чтобы не почесать в затылке, Уолтер двинулся дальше. Бинго не отставал. Обычно неугомонный болтливый клоун сейчас молчал, как воды в рот набрал. Лишь нарисованная от уха до уха жизнерадостная ухмылка выдавала его профессию.
Следующим заинтересовавшим Уолтера экспонатом был сравнительно небольшой зародыш, заключённый в продолговатую, вытянутую колбу. Харрис не побоялся вплотную приблизится к сосуду, едва не дотрагиваясь носом до стекла. Зародыш здорово напоминал помесь человека с обезьяной. Доктор затруднялся в точной мере определить возраст сей богопротивной мерзости, но одно мог сказать не задумываясь: зародыш давно перешёл от состояния эмбриона на следующую ступень развития. Пожалуй, месяца два, а то и три, закусив губу, прикинул Уолтер. Что произошло потом? Бог его знает. Скорее всего, у несчастной матери этого зародившегося уродца случился выкидыш, и маленькая тварючка пополнила коллекцию мистера Старжински.
Мутации порой выкидывали кошмарные, превосходящие всякое больное воспалённое воображение, вещи с человеческой природой. Возле стенда с распятым чучелом определённо женской особи Харрис задержался особенно долго. Бинго тихо сопел сзади в затылок доктора, воздерживаясь от комментариев.
Да, первичные половые признаки позволяли с уверенностью утверждать, что перед ними всё-таки женщина. Более ничего, что говорило бы об ЭТОМ, как о женщине, Уолтер никак не мог выделить. Тощее, обтянутое серой кожей костлявое тело с четырьмя лишними рёбрами, шестипалыми конечностями и непропорционально большой головой. Голова чучела венчала длинную шею и таращилась на Уолтера большими миндалевидными глазами с навеки застывшими кошачьими зрачками. Вместо носа была впадина, рот ощерился в мёртвом оскале мелкими острыми зубами. Харрис присмотрелся. Нет, пожалуй, он ошибся, приняв остроту зубов за естественный фактор. Все зубы существа были вручную подпилены под углом, превращаясь в маленькие клыки. Забавно, подумал Уолтер, неужели при жизни эта тварь не брезговала человечинкой? Спутанные хворые волосы чучела серыми колтунами падали на огромный выпуклый лоб и плечи. Харрис передёрнул плечами и пошёл дальше.
Он заметил, что ни один экспонат не имеет сопроводительной таблички, надписи, проясняющей некоторые нюансы появления на свет этих ошибок природы. А это бы отнюдь не помешало.
- Вы отлично, держитесь, док, - уважительно польстил семенящий рядом Бинго. – Помню, на второй день представлений двух особо впечатлительных дамочек пришлось выносить отсюда на руках! Жалко, меня не позвали помочь. Я видел, у одной из них были просто шикарные сиськи!
- Да, да, сиськи… - отрешённо пробормотал Уолтер, замирая перед очередным шедевром дьявольской изобретательности.
Бинго недоумённо уставился на врача голубыми глазами и обречённо махнул рукой.
- Я так и знал, что вы извращенец, док! Я же говорю СИСЬКИ!
Глава 10
Алан старался изо всех сил. Он улыбался, внимательно выслушивал собеседников, небезуспешно изображая неподдельную заинтересованность. Смеялся над особо удачными шутками, был сама любезность и участие. Но… Но на душе у него становилось почему-то с каждым часом всё хуже и хуже. Муторная волна непонятной тревоги накатывала на юношу раз за разом, заставляя периодически вздрагивать и тревожно оглядываться. Сердце сжималось в зачастивших пароксизмах странной, ноющей боли.
Несмотря на определённый скепсис в вопросах, касающихся собственной умственной состоятельности, Алан никогда не мнил себя параноиком. Наоборот, Блейз всегда доверял своей чуткой, проникновенной интуиции, никогда не подводившей его в трудные моменты. А сейчас интуиция буквально вопила во всю глотку, предупреждая о грозящей опасности. И Алан не видел ни малейшей причины ставить её под сомнение.