Но на сей раз я не отступаю. Я устал убегать.
Толпа внизу затихает. Все больше людей поднимают ко мне голову. Поначалу до меня доносятся недоверчивые выкрики. Даже смешки. Я представляю, как они переговариваются: «Да не может это быть Дэй. Какой-то самозванец». Но с каждой минутой одобрительный шум нарастает. Теперь все обращают лица ко мне. Я перевожу взгляд на Андена, стоящего на балконе, — даже он смотрит на меня. Я задерживаю дыхание, надеясь, что он не прикажет стрелять. На моей ли он стороне?
Толпа скандирует мое имя: «Дэй! Дэй! Дэй!» — я не верю своим ушам. Они рады меня видеть, и их голоса разносятся по всем домам, по всем улицам. Я застываю со своим самодельным мегафоном в руке, не в силах оторвать взгляд от толпы. Подношу громкоговоритель к губам.
— Граждане Республики! — кричу я. — Вы слышите меня?
Мои слова несутся из всех громкоговорителей на площади и, насколько мне известно, из всех громкоговорителей страны. Это пугает меня. Люди внизу испускают приветственный вопль, от которого содрогается земля. Солдаты, вероятно, получили срочный приказ от кого-то в Конгрессе, потому что некоторые из них поднимают винтовки. Пуля ударяет в стекло, взрываясь искрой. Я стою неподвижно.
Президент жестом отдает приказ своей охране, они, все как один, прикладывают ладони к виску и что-то говорят в микрофоны. Может, он приказывает им обеспечить мою безопасность? Заставляю себя в это верить.
— Я бы на вашем месте не стал этого делать! — кричу я тому, кто выпустил в меня пулю.
«Не волнуйся», — уговариваю я себя.
Приветственные крики толпы переходят в рев.
— Конгресс, вы ведь не хотите восстания?
«Дэй! Дэй! Дэй!»
— Конгресс, сегодня я ставлю вам ультиматум. — Перевожу глаза на ближайший экран. — Вы арестовали нескольких Патриотов за преступление, в котором виновны сами. Освободите их. Всех до одного. Если вы проигнорируете мои требования, я призову народ Республики к действию, и вы получите революцию. Но, вероятно, совсем не ту, на которую рассчитывали.
Из толпы доносятся одобрительные крики. Скандирование достигает истерических нот.
— Граждане Республики. Послушайте меня. Сегодня я ставлю ультиматум всем вам.
Люди воодушевленно вопят, пока не понимают, что я замолчал. Они тоже стихают. Я подношу громкоговоритель ближе ко рту.
— Меня зовут Дэй. — Мой голос заполняет пространство. — Я боролся со всеми несправедливостями, против которых вы сегодня подняли свой голос. Я страдал от того же, от чего страдали и вы. Как и вы, я видел смерть друзей и близких от рук солдат Республики.
Гоню воспоминания, которые могут меня отвлечь, и приказываю себе: «Продолжай!»
— Я голодал, меня избивали, унижали. Меня мучили, оскорбляли, подавляли. Я жил вместе с вами в трущобах. Я рисковал ради вас жизнью. А вы рисковали жизнью ради меня. Мы рисковали жизнью ради нашей страны — не той страны, в которой живем сейчас, а той, в которой надеемся жить. Все вы вместе и каждый в отдельности — герои.
Несмотря на то что одни солдаты внизу скручивают и уводят протестантов, пока другие безуспешно пытаются отключить перемонтированные громкоговорители, ответом мне — многоголосый хор. Я понимаю, что Конгресс в панике. Они, как и всегда, боятся меня, и потому я говорю — рассказываю людям о том, что случилось с моей матерью и братом, о том, что случилось с Джун. Рассказываю о Патриотах, о попытке Сената убить Андена. Надеюсь, Рейзор слышит все это и кипит от бешенства. На протяжении всей речи толпа внимательно слушает меня.
— Вы мне верите? — кричу я.
Люди в один голос отвечают: «Да!» Море бунтарей и их оглушительный рев просто ошеломляют. Если бы мама была жива, если бы Джон и папа были здесь, улыбались бы они мне сейчас? Я делаю глубокий прерывистый вдох. «Заканчивай то, ради чего пришел сюда». Я смотрю на толпу, на молодого Президента. Собираюсь с силами. А потом произношу слова, о каких раньше и помыслить не мог:
— Граждане Республики, посмотрите на нашего врага. Наш враг — образ жизни Республики, законы и традиции, которые угнетают нас, правительство, которое вывело нас на площадь. Покойный Президент. Конгресс. — Я поднимаю руку и указываю на Андена. — Но новый Президент не враг вам!
Люди внизу затихают. Их глаза будто навечно прикованы ко мне.
— Вы думаете, Конгресс хочет положить конец Испытаниям? Или помочь вашим семьям? Наглая ложь.
Потом я показываю на Андена, впервые заставляя себя поверить в него:
— Новый Президент молод и честолюбив. И он не похож на отца. Он хочет сражаться за вас так же, как сражаюсь за вас я, но сначала нужно дать ему такую возможность. И если вы всей своей мощью поддержите его, возвысите его, он, в свою очередь, возвысит нас. Он изменит нашу жизнь, но это невозможно сделать сразу. Он способен построить страну, о которой мы все мечтаем. Я пришел сюда ради вас… и ради него. Вы верите мне? — Я почти кричу: — Граждане Республики, вы мне верите?