Несколько секунд — и Каэдэ тоже подтягивается. Она морщится, потирая бинты на своей незажившей руке, потом толкает меня в грудь.
— Никогда не останавливайся посредине подъема, — выговаривает она мне. — Всегда двигайся вперед. Твоя импульсивность может дорого нам обойтись.
— Тогда не давайте мне повода проявлять импульсивность, — огрызаюсь я. — Почему вы не сказали, что Томас придет за Джун?
— Я в курсе ваших отношений с этим капитаном, — отвечает Каэдэ.
Она щурится, вглядываясь в темноту, потом дает знак подниматься по мусоропроводу.
— К тому же Рейзор решил, что не стоит тебя заранее волновать.
Я готов ответить, но Каэдэ бросает на меня остерегающий взгляд. Я не без труда проглатываю злость. Напоминаю себе, почему оказался здесь. Ради Идена. Если Рейзор считает, что Джун будет в безопасности под присмотром Томаса, так тому и быть. Но что сделают с Джун республиканцы, когда она окажется в их руках? А если что-то не заладится и Конгресс или суд предпримет действие, не предусмотренное Рейзором? Откуда у него такая уверенность? Вдруг возникнут проблемы?
Мы с Каэдэ пробираемся вверх по мусоропроводу и наконец оказываемся на нижнем уровне «Династии». Прячемся до взлета за лестничным колодцем отдаленного хвостового двигателя — пойдем дальше, когда паровые поршни придут в действие и мы ногами почувствуем давление корабля, взлетающего с посадочной площадки. Я слышу, как по бортам слетают гигантские причальные тросы, всплеск аплодисментов экипажа, радующегося очередному успешному взлету.
Проходит полчаса, злость наконец стихает, и мы появляемся из-за лестничного колодца.
— Пойдем сюда, — бормочет Каэдэ, когда мы добираемся до крохотного коридора, откуда можно пойти в двух направлениях: к двигателям или прямо на нижние этажи.
— Иногда они проводят внеплановые осмотры у входов на нижние палубы. В моторном отсеке у нас, вероятно, будет меньше проблем.
Каэдэ замолкает, прижимает руку к уху, сосредоточенно хмурится.
— Что там?
— Похоже, Рейзор на связи, — отвечает она.
Мы идем дальше. Нога побаливает, и я чуть прихрамываю. Мы поднимаемся еще по одной лестнице — она ведет в моторный отсек; по пути сталкиваемся с двумя солдатами и наконец добираемся до этажа, обозначенного номером шесть, — там лестница заканчивается. Некоторое время идем по этому коридору, потом останавливаемся перед узкой дверью. На ней табличка: «К моторным отсекам А, B, C, D».
У двери стоит одинокий часовой. Он поднимает голову, видит нас и распрямляется, прогоняя сутулость.
— Вам двоим что надо? — ворчит он.
Мы небрежно ему салютуем.
— Нас послали найти тут кое-кого, — лжет Каэдэ. — Из персонала моторного отсека.
— Да? И кого же? — Он, неодобрительно прищурившись, смотрит на Каэдэ. — Ты пилот, ты должна быть на верхней палубе. Там проводят инспекцию.
Каэдэ готова возразить, но я обрываю ее, напуская на лицо глуповатое выражение и говоря единственное, что, как мне кажется, не вызовет у него вопросов.
— Ну ладно. Как солдат солдату. — Я украдкой кидаю взгляд на Каэдэ. — Мы, так сказать… ищем местечко, где бы нам… ну, ты понимаешь. Решили, что в моторном отсеке будет самое то. — Я с извиняющимся видом подмигиваю ему. — Уже сколько недель пытаюсь с ней пообжиматься, а тут еще и операция на колене помешала.
На этих словах я усиленно хромаю вокруг часового.
Тот неожиданно ухмыляется и испускает удивленный смешок, словно ему доставляет удовольствие хоть так поучаствовать в чем-то непотребном.
— Понятно. — Он кидает сочувственный взгляд на мою ногу, потом на Каэдэ. — Она ничего себе.
Я смеюсь вместе с ним, а Каэдэ подыгрывает, закатывая глаза.
— Все так, — говорит Каэдэ часовому, который открывает нам дверь. — Я опаздываю на инспекцию. Мы быстро — через несколько минут побежим на верхнюю палубу.
— Удачи вам, бедолаги, — бросает он нам вслед.
Мы обмениваемся с ним приветствиями, поднося два пальца к виску.
— Я заготовила классную историю, — шепчет на ходу Каэдэ. — Но ты придумал отличную. Сам сочинил? — Она робко улыбается и оглядывает меня с головы до ног. — Жаль, что мой напарник такой урод.
Я поднимаю обе руки в шутливом извинении:
— Жаль, что моя напарница такая вруша.
Мы идем по цилиндрическому коридору, окутанные смутным красным светом. Даже здесь на плоских экранах транслируют новости и уточнения расписания воздухолетов. Судя по всему, в воздухе сейчас двенадцать кораблей. Мы проходим мимо экрана, и я краем глаза вижу сведения об РК «Династия».