Странно, что барон и раньше не поделился этим. Не настолько он доверяет своему помощнику, значит.
— И что ответил Жуков? — спросил я.
— Что ему нужен какой-то рецепт алхимического зелья, — пискнул Клочок. — Какого именно — не сказал. Хотя Николай и пытался узнать.
Я уже и сам догадываюсь, какого. Эликсир бессмертия, ну конечно. Эти легенды достают меня даже во второй жизни!
— Отличная работа, — кивнул я крысу. — Теперь отправимся на встречу с самим Николаем и сравним ваши показания.
Клочок залез мне в сумку, и мы вышли из туалета.
— Константин! — ко мне по коридору бежала Света. — Как хорошо, что ты тут! Никита куда-то вышел, а у нас беда!
— Что случилось? — спросил я.
— Я вызвала сантехника нашего, в сестринской раковину починить, — торопливо ответила она. — А он… В общем, умер!
Глава 3
Да что же мне так «везёт» на подобные ситуации! Хотя в клинике это не так удивительно, как в ресторане, что было недавно.
Но всё равно сохраняется ощущение, что я просто притягиваю подобные случаи. Надо, когда будет возможность, изучить этот вопрос. Кто знает, может, лекарская магия настолько изменилась, что появились нюансы по притягиванию пациентов.
Сейчас всё равно не до этого.
— В любом случае, ищи Никиту! — приказал я Свете. — А я пока посмотрю, что там с пациентом.
Я рванул со всех ног в сестринскую. Света сказала, что сантехник умер… Но я предпочитал верить в лучшее. Потерял сознание, вот она и подняла панику. Всякое может быть.
Пожилой мужчина нашёлся лежащим возле раковины. На вид ему было лет шестьдесят, в синем рабочем комбинезоне, какие носил весь технический персонал клиники.
Сходу активировал диагностический аспект и принялся осматривать мужчину. Так, яркое свечение в сердце, очень яркое. Дыхания нет, пульс на периферических артериях не определяется. Теперь понятно, почему Света решила, что он умер.
Кардиологическим аспектом удалось установить нерегулярные и частые сердечные сокращения, триста в минуту. Фибрилляция желудочков. Плохо, очень плохо!
Первым делом надо нормализовать ритм. Магией эту проблему не решить, слишком низкие уровни у моих аспектов.
Я принялся проводить сердечно-лёгочную реанимацию, одновременно вкачивая понемногу поддерживающей магии, чтобы избежать осложнений. У такого состояния есть очень грозное осложнение — тромбоэмболия лёгочной артерии. Кроме этого, фибрилляция желудочков часто приводит к острой сердечной недостаточности. Что тоже приводит к летальному исходу.
Два вдоха, тридцать нажатий, магия. И так по кругу. Круге на шестом наконец появился Никита.
— Что здесь? — выдохнул он.
— Фибрилляция желудочков, тащи дефибриллятор, — прерывисто ответил я, не прекращая сердечно-лёгочную реанимацию.
Он ринулся в другую дверь и вскоре вернулся с переносным дефибриллятором.
— Разряд на двести, — велел я. — Поехали!
Мужчина дёрнулся, но ритм так и не восстановился.
— Всё, Кость, потеряли, — проговорил Никита. — Слишком много времени прошло. Надо смерть фиксировать.
— Разряд на триста, — упрямо выдохнул я. — Поехали.
Он повысил напряжение в дефибрилляторе, и я снова приложил датчики к груди пациента. Без эффекта.
Ну нет, без моего разрешения пациента не отпущу!
Я снова принялся за сердечно-лёгочную реанимацию, вкачивая новые порции магии в пациента. И наконец, он издал глубокий вдох.
— Да ладно⁈ — выкрикнул Никита. — Жив⁈
— Кардиолога зови дежурного, — устало выдохнул я.
Пока Никита бегал, я потратил почти все запасы своей магии, разрушая успевшие образоваться тромбы и нормализуя организм, чтобы избежать осложнений. Дальше им займётся уже кардиолог, но надо было сделать всё, что в моих силах.
Прибежал кардиолог, и я уступил пациента ему. Он осмотрел его своими аспектами и объявил, что забирает.
— Жизнь ему спасли, хорошая работа, — уважительно сказал он мне.
Я кивнул, сил на полноценный ответ не было. Прибежали санитары с носилками, погрузили сантехника и увезли в другое отделение.
— Кость, ты как? — спросил у меня Никита. — Ну ты даёшь, я уже не верил, что его достать можно.
— Я нормально, — отозвался я. — Поспать бы часов двадцать, а так нормально.
— Ну уже точно полноценным врачом становишься, — рассмеялся он.
Смех — это очень частая защитная реакция у врачей. Как и чёрный юмор.
По-другому сохранить нормальное психическое состояние бывает очень трудно. Поэтому я и не удивился такой резкой смене эмоций у своего коллеги.