— У вас одиннадцатая палата, Шляпин. Тарасова — шестая палата, Гвоздёва. Шуклин — девятнадцатая палата, Коромыслов. Боткин — тринадцатая палата, Волосов. Да, и про Жукова вашего не забывайте. Всё, птенцы, полетели, — подытожил Зубов.
Интерны разошлись, а я задержался, чтобы доложить Зубову о дежурстве, нападении в палате Жукова, а также пациентке, которую я перевёл в гематологическое отделение.
Рассказ про нападение наставника особенно поразил.
— Странное совпадение, — подметил он. — Пожаловался, что вы не уделили ему внимания. Настоял, чтобы вы остались дежурить. И сразу же на него напали.
Приятно, что наставник это тоже отметил. Зубов — совсем неглупый человек.
— Вас наверняка тоже захотят опросить, — предупредил я. — По поводу этого Николая, который числился практикантом.
И Зубову почти наверняка влетит. Ведь он не проверил, точно ли академия отправила студента на стажировку. Неприятная ситуация.
— Я всё расскажу ровно как было, — спокойно ответил Зубов. — Без утайки. Идите работать. Сейчас главное — чтобы проверка не вышвырнула вас из интернатуры.
Я кивнул и отправился работать.
Первым делом снова зашёл к барону Жукову. Полицейские уже ушли.
— Вас ещё вызовут в отделение, — проговорил он. — Чтобы вы подписались под показаниями. Уверен, этого молодого человека нанял кто-то из моих недругов.
Как же просто он распрощался со своим помощником, которого растил столько лет.
— А к вам наверняка придёт проверка узнать ваше мнение обо мне, — усмехнулся я.
Хотя от барона Жукова высокой оценки ждать не приходилось. Чего стоит его вчерашняя жалоба!
— Всё расскажу, — с готовностью ответил он.
Я задал несколько уточняющих вопросов про его здоровье и отправился к новому пациенту.
В коридоре снова столкнулся с проверяющими.
— Что-то вы в рабочее время по коридорам рассекаете, — буркнул один из них.
А они решили прямо ко всем мелочам придираться!
— Иду от одного пациента к другому, — улыбнулся я. — Или интернам и это запрещено?
— Нет, идите, — поджал губы проверяющий. — Мы сейчас опрашиваем персонал и пациентов. А мы к вашему пациенту зайдём.
Я кивнул и пошёл дальше.
Тринадцатая палата была на четырёх человек, заняты были все койки.
— Мне нужен Волосов, — громко объявил я.
Мужчины переглянулись между собой, но никто не отозвался. Это что-то новенькое.
— Кто из вас Волосов? — повторил я. — Меня зовут Константин Алексеевич, я врач-терапевт.
— Доктор, кажется, среди нас нет такого, — неуверенно заключил один из пациентов.
Я снова проверил свою историю болезни. Волосов Семён Борисович, тринадцатая палата. Направлен в клинику от поликлиники, поэтому его не было во время ночного дежурства. Поступил только утром.
— Семён Борисович, — повторил я.
— Это я, — наконец откликнулся один из пациентов.
— Так почему сразу врачу не ответили! — возмутился сосед по палате. — Мы тут все себя не в своей тарелке начали чувствовать. Каждый уже задумался, точно ли он не Семён Борисович!
— Я просто плохо схожусь с новыми людьми, — опустив глаза в пол, ответил мужчина. — И как-то не по себе стало. Заволновался.
Помимо давления явно какие-то психологические проблемы. Ну, с этим разберусь чуть позже.
— Рассказывайте, на что жалуетесь, — подсев к нему, проговорил я.
— Давление высокое, — оповестил он. — В поликлинике уже замучились, никак лекарство не подберут. Направили сюда.
Я отметил, что на лице у пациента выраженные отёки. Проблема явно давняя, раз организм пришёл в такое запущенное состояние.
— Давно давление беспокоит? — уточнил я.
— Ну, несколько лет точно, — отозвался Семён. — Уже столько препаратов перепробовал. Сначала вроде помогало, а теперь вообще ничего не снижает.
— Ещё какие жалобы? — спросил я.
— Ну, лицо вот отекает, — пожал он плечами. — Ещё по ночам стал вставать часто, ну… в туалет, в общем. Но говорят, у мужчин в возрасте это нормально.
Семёну было пятьдесят лет. Рановато, чтобы возникала аденома простаты, на которую он мне намекает.
Я активировал диагностический аспект и сразу же заметил свечение в почках. Странно, что в поликлинике никто не обратил на это внимание.
— С почками проблемы были когда-нибудь? — уточнил я.
— Нет, никогда, — удивлённо мотнул он головой. — А что, что-то не так?
— Нужно анализы смотреть, — отозвался я. — Но подозреваю, что гипертензия у вас вторичная, и связана она как раз с почками.
Проблема поликлиник — они сильно не заморачиваются с поиском причины артериальной гипертензии. Есть давление и есть, назначат препараты и всё. Не уверен, что терапевт в поликлинике вообще соизволил осмотреть пациента диагностическим аспектом.