Похоже, Шуклин теперь стал работать вместе с кем-то из приёмного отделения. И в этот раз их план почти получился.
Ведь сейчас все поступления как-то резко прекратились…
— Хозяин, — на диван снова залез Клочок. — С пациентом всё в порядке?
— Да, кризис миновал, — рассеянно кивнул я.
— Может, тогда самое время взглянуть результаты ДНК теста? — предложил крыс.
Точно, а ведь вылетело из головы, пока я помогал пациенту. Я достал телефон. Результаты мне прислали электронным файлом.
— Ну что, сейчас узнаем, твой ли это котёнок, — пропищал Клочок. — Открывай! Хочу знать, стану ли я дядей.
— Дядей в любом случае не станешь, — заверил я его.
Итак, момент истины. Нажал на документ и открыл результат.
«Биологическое отцовство Боткина Константина Алексеевича в отношении Красновой Арины исключено. Вероятность отцовства — ноль процентов».
Я не отец. С одной стороны, предыдущий Боткин всё-таки не сделал настолько большую глупость, которую пришлось бы решать. С другой стороны — постепенно я начал свыкаться с мыслью, что у меня будет семья.
С Ириной у меня не было ничего общего, но сама мысль о семье оказалась приятной. В прошлой жизни семью я завести не успел. Были только ученики, которые мне и были как семья. Хотя один из них меня в итоге предал.
Но в любом случае — Арина не моя дочь. И теперь предстоял разговор с Ириной, чтобы узнать, зачем она всё это устроила.
— Не наш котёнок, — резюмировал Клочок. — Как можно так обманывать?
— Это завтра узнаем, — усмехнулся я. — Сейчас иди отдыхай. И давай медсестёр больше не пугай.
Сам я прошёл стандартный обход, убедился, что Гаврилов в порядке, заполнил документы и тоже лёг немного подремать.
Утром первым в ординаторскую пришёл Шуклин. Коротко кивнув в знак приветствия, он тут же уселся на диван и закрыл глаза. Вот это рефлексы у человека: кажется, он засыпает сразу же, как приходит на работу.
— Павел, зачем ты сказал медсестре дать Гаврилову моксонидин? — поинтересовался я.
— Давление было высокое, — буркнул тот. — А я дежурил, мне отвечать.
— Но таблетку она дала, когда дежурил уже я, — подметил в ответ. — И отвечать уже мне. Препарат сильный, давление упало, пациенту стало плохо.
— Я тут ни при чём, — тут же ответил он. — Если пациент нажаловался на тебя, то это твои проблемы.
А по плану он должен был на меня нажаловаться? Интересно.
— Я вовремя оказал помощь, так что никаких жалоб, — улыбнулся я.
— А, понятно, — Шуклин почесал голову. — Тогда вообще не понимаю, что ты на меня наезжаешь. Давление было — он попросил дать препарат. А дальше не моя зона ответственности.
Действительно, как у него всё легко получается. Я махнул рукой на дальнейшие споры и прекратил бессмысленный разговор. Шуклина только должность санитара исправит, но туда его даже точно не переведут. А жаль.
В ординаторскую вбежала Лена, а вслед за ней появился Никита.
— Михаил Анатольевич поручил мне провести планёрку, — гордо произнёс он. — Итак, бурундуки…
— Птенцы, — тут же буркнул Шуклин. — Бурундуком я быть не готов.
— Птенцы — это фишка Зубова, а у меня вы будете бурундуками, — ответил Никита. — Как настроение?
Шуклин приоткрыл один глаз и уставился на Никиту таким взглядом, что настроение сразу было понятно.
— Понял-понял, настроение шикарное, — сбить Никите настроение было не так-то просто. — Расходимся по палатам. Четвёртая, двенадцатая и двадцатая. Выбирайте сами.
— Выбираю пойти домой, — зевнул Павел. — Есть такой вариант?
— Такого нет, — бодро произнёс тот. — Давайте, расползайтесь. Зубов будет после обеда, так что у меня тоже полно работы.
Он первым вышел из ординаторской, а Лена нерешительно посмотрела на меня.
— Кому какую? — спросила она.
— Я возьму двенадцатую, ты четвёртую, а Шуклин двадцатую, — тут же решил я.
Павел снова разлепил один глаз, теперь уже недовольно уставившись на меня.
— Почему это ты решаешь? — спросил он.
— Потому что ты не стал, — пожал я плечами. — Хочешь — возмущайся здесь сколько влезет. А мы пошли.
Мы с Леной оставили ворчащего Шуклина и отправились работать.
Дождавшись, когда все уйдут, Шуклин решительно достал телефон и позвонил своему союзнику.
— Ничего не получилось, Боткин был в отделении и быстро отреагировал на проблему с пациентом, — отчитался он.
— Всё получилось как надо, — усмехнулся собеседник. — Нервы у вашего Константина не могут быть железными.