Мне было страшно, но отступать от собственной цели я не собиралась. Связалась с той частью, в которой служит Илья, получила добро от них и заверения, что со мной ничего не случится, так как в их стороне временное затишье, заказала через редакцию билеты, в военторге закупилась комплектом военной одежды и парой крепких тактических берцев – все-таки не по пешеходным дорожкам итальянского Палермо буду прогуливаться. На войну еду. От одной мысли о конечной точке моей командировки становилось не по себе, но все же цель оправдывала все мои страхи.
И за день до посадки на самолет в дверь Викиной квартиры позвонила Оля. От подруги я еще не съехала, решив отложить поиски квартиры после возвращения из командировки.
-Слышала, ты на войну едешь? – с порога, безо всякого приветствия заявила Ольга. – К нему?
Она не назвала имени, но все было понятно и без лишних слов. Все-таки у женщин интуиция развита на очень высокочувствительном уровне. Мы с Ильей даже не встречались один-на-один, даже лишним словом не обмолвились, однако же выводы Мишина сестра сделала верные.
На мое однозначное молчание Оля высокомерно продолжила:
-Не молчи, я же видела, как он на тебя смотрел. Пожирал глазами.
Из своей спальни выглянула Вика и с интересом уставилась на гостью, готовясь в случае чего отстаивать мою честь и правоту. Зря. Без нее справлюсь. Я с Олей никогда не дружила, но и не боялась ее. О чем она говорит? Как там Илья на меня смотрел?
-Не понимаю, о чем ты, но да. Я еду к Илье.
-Передай ему вот это, - девушка буквально швырнула мне в лицо небольшой листок, развернулась на каблуках и ушла, так же, не попрощавшись.
Листок упал на порог, я его подняла, и руки мои затряслись в холодном разочаровании, от которого хотелось заплакать.
Это была медицинская справка, подтверждающая Олину беременность, заверенная синей печатью врача.
4.2
-Эй, Васильев! – прибежал ко мне запыхавшийся штабной. – Тебя к Палычу требуют.
После рокировки меня перебросили в очищенные от горцев территории соседней страны, и подполковник Яков Павлович стал моим новым командиром. А я для него вроде как правая рука, первый помощник и советчик в делах военных, и тот факт, что Палыч вызвал меня к себе на ковер ничуть меня не удивил. Гораздо более меня удивил тот факт, что в кабинете подполковника сидела Маша. Я даже завис на пару минут, пытаясь понять, передо мной реальный человек или очередное видение.
-Привет, - тихо поздоровалась девушка-видение, тоже вовсю разглядывая меня.
Инициативу перехватил Палыч.
-Знакомьтесь, Мария, это тот самый сержант Илья Васильев, о котором мы с вами только что беседовали. А это Мария Туманова – журналистка. Будет писать о том, как мы нашу Родину защищаем.
-Мы знакомы, - снова тихим и спокойным голосом заявила девушка, и я окончательно понял, что перед ним самая что ни на есть настоящая реальность. Маша здесь. Приехала. Сюда. К нему…?
-Вот как… - Палыч тоже почувствовал, что в кабинете вдруг повисло легкое напряжение, а потому не стал накалять воздух еще больше. Машу он попросил выйти из кабинета, а мне выдал распоряжение присмотреть за ней.
-Сам видишь, эта девка приехала в самое пекло. Тут у нас обстрелы через день, кто вообще пустил ее сюда? Но приказ выше – помочь ей с подготовкой материала. Большой человек за нее просил, так что отказать я никак не мог.
-А мне что делать? – никак не мог въехать в свою роль я.
-Охранять ее! – вскрикнул Палыч. – Головой за нее отвечаешь, ясно? Пусть она быстрее свою статью напишет и проваливает отсюда!
-Я еще с караула не сменился…
-Отставить караул, другого пошлю вместо тебя. Пока эта журналистка здесь – она твое задание. К тому же вы знакомы, - напомнил подполковник, на что я честно ответил, что виделись пару раз. Не более того. Но Палыча это мало интересовало, к тому же я был рад выпавшему шансу какое-то время побыть рядом с Машей наедине. – Все, Васильев, иди! Выполняй приказ!
Я развернулся на каблуках и вышел в коридор, где меня уже ждала Маша. Сначала она долго и пытливо разглядывала меня, как будто разгадала какую-то тайну и теперь вовсю упивается своим открытием, а потом подошла ко мне и положила голову мне на грудь. Так просто и так легко, а у меня сердце в груди чуть не выпрыгнуло, забилось словно сумасшедшее. Я скорее почувствовал, чем осознал, что все-таки узнала. Она. Меня. Узнала. И когда это понимание дошло до меня, я едва сдержал крик бурной радости.