Он замолчал, закинул ногу на ногу, запрокинул голову и его взгляд беспокойно забегал по потолку. Казалось, что перед собой он видит не белую поверхность, а картинки из своего прошлого.
– В спецшколе, – продолжил он, – у меня не было увлечений. В первый же год моего пребывания там во мне разом проявились все странности моей личности. Я стал убежденным одиночкой и сторонился всякого общества, и не только женского. Там, в принципе, и никем было увлечься. Вдобавок я был всецело поглощен созерцанием своих видений и поиском возможностей их изображения.
Алекс сел прямо, приложил одну руку к подбородку.
– Да, – произнес он медленно, – годы в спецшколе прошли в одиночестве и изоляции от всего внешнего мира, – он закрыл глаза и опустил голову. Указательными пальцами рук он принялся растирать виски, а на лице его появилась гримаса боли.
– Алекс! Алекс, вы меня слышите? Эти воспоминания даются вам слишком тяжело! Давайте сделаем перерыв.
Алекс поднял голову и рассеяно посмотрел на психиатра.
– Нет. Нет. Все нормально, – он мотнул головой. – Просто у меня из головы не выходит воспоминания об одной девушке. Оно мешает мне вспоминать других. О ней я расскажу чуть позже.
– С вами точно все нормально? Вы, правда, можете дальше рассказывать?
Алекс утвердительно кивнул.
– Тогда… может быть о той самой девушке и следует, поговорит в первую очередь?
Алекс не слышал его слов, или сделал вид, что не услышал. Он встал и прошелся от своего места к окну. Теперь он стоял в пол оборота к психиатру и последний видел, какое сосредоточенное лицо у его пациента. Ему также бросились в глаза сжатые кулаки. Но через мгновение Алекс разжал их.
– В художественной школе, в одну группу со мной ходила Лиза… Лиза… эмм…, – Алекс поднял правую руку и поднес указательный палец к виску, потом поднес ладонь к губам и постучал по ним пальцами. Обернувшись к главврачу, он махнул рукой:
– Док, я не помню ее фамилию. У меня всегда была плохая память на имена и фамилии. Это и не столь важно, – он снова обернулся к окну.
– Так вот, – продолжил он, – я, кажется, был в нее влюблен. Почему кажется? Ну, вы прекрасно знаете, каким я был тогда. Видимо, это было не влечение, как таковое, а скорее всего все та же идеализация. Она была красива, очень красива. Единственной проблемой было то, что она была холодна ко мне. После нескольких неудачных попыток завести с ней хоть какие-нибудь отношения, я оставил ее в покое. Удивительно и странно, но после неудачи с Лизой я не замкнулся еще больше в себе, а наоборот стал даже дружелюбнее. У меня и друзья появились. Хотя нет, ни друзья – знакомые. Друзей у меня никогда не было… Так вот, среди этих знакомых и девушки были. Но к ним я чувствовал исключительно дружеские чувства, не более.
Была еще одна девушка. Ее имени я так и не узнал. По-видимому, она была старше меня. Она работала в летнем кафе, напротив «аллеи художников». Мне нравилось наблюдать за ней, когда она в своем бело-черном фартучке официантке грациозно бегала среди столиков. Подойти к ней и познакомиться я так и не решился.
Алекс замолчал. Он сосредоточенно смотрел на что-то сквозь оконное стекло.
– Это все?
– Все.
– А как же та девушка, о которой вы вскользь упомянули?