«И где-то в этой куче лежали провонявшие дымом вещи, в которых я пожар тушил. И дубовые, которые я облил водой и плохо высушил во дворце Кан. И на одну из рубашек я уронил котлету. И ещё один костюм я речной водой облил. И это всё пахло. Вчера.»
В данный момент комната благоухала свежестью высокогорных лугов у чистого родника, это было сделано бытовой магией, он знал, как конкретно это сделать, и это было не сложно, но сам для себя он этого не сделал бы никогда.
«А Эльви сделала.»
Он мог её понять — находиться в такой атмосфере приличная девушка не могла, ей было неприятно, и она просто создала для себя комфорт, это логично. Нелогично было всё остальное.
«Иметь в семье мага-бытовика удобно, тут ничего не скажешь.»
Она вычистила всю комнату. Сложила грязные вещи в мешки для грязных вещей, почистила обувь и расставила на обувной полке, собрала пыль со всех поверхностей, магически вымыла окно и зеркало, вымыла и отполировала пол, наладила уровень влажности и температуры во всех углах, особое внимание уделив книжному шкафу. Потом, похоже, вымылась сама, судя по лежащему поверх мешка с вещами полотенцу, и легла спать. Её вещи были аккуратно сложены на стуле, Барт перешёл на магическое зрение и просмотрел следы её перемещений хронологически, подтверждая свои догадки — она появилась в комнате, немного понервничала, потом включила свет и увидела книжный шкаф, пришла в восторг. Потом, судя по шоку в ауре, увидела остальной бардак, и решила для начала заняться им, всё убрала, пошла искать ванную…
«И порезала ладонь о дверную ручку, чёрт.»
На его проклятой дверной ручке были следы боли и крови, свежие, это точно Эльви. Ему стало дико стыдно за это, он метнулся телепортом в спортзал, украл регенерирующий амулет, прикоснулся им к спящей Эльви и вернул обратно, но легче не стало — это был полностью его косяк, он должен был подумать об этом, но он сегодня в принципе в думании был не силён.
«Я вообще ей не должен был показывать свою свинскую комнату, она же просилась в библиотеку, надо было её и отправлять в библиотеку, а методички потом приносить по одной, было бы ещё столько поводов сходить в гости. Почему я так дико туплю в последнее время…»
От дверной ручки след ауры шёл вдоль коридора к ванной, там было много хороших эмоций — вода, из крана, в любых количествах, сразу горячая — на Синем Камне такой роскоши не было. Вернувшись в комнату, она магически высушила волосы и полотенце, почистила свои вещи, долго стояла у книжного шкафа, потом долго сидела за столом, не за тем, за которым учился Барт, а за вторым, который он использовал как свалку — его стол она вообще не тронула, он был ей за это благодарен. Потом она, видимо, захотела спать, легла на свободную кровать и ещё долго читала что-то, а потом уснула. Осторожно подойдя ближе, он рассмотрел книгу, лежащую на полу у кровати — «Отважный тигрёнок Сэн», цыньянская художественная книжка, с картинками, ему Шен когда-то давал.
«А я не прочитал. Ну, хоть Эльви пригодилось.»
На часах было шесть утра, будить Эльви не хотелось совершенно, он и сам дико хотел спать. Выбрав из всех плохих вариантов поведения наименее плохой, он написал на бумажке: «Захочешь уйти — разбуди меня», засунул бумажку в ботинок Эльви, разделся и лёг спать.
4.32.1Б Конфеты от стресса
— Барт, вставай.
Он сел на кровати, проверил уровень зарядки щитов, своих и дежурного, понял, что с щитами дежурного что-то странное, да и дежурный какой-то не такой, открыл один глаз и увидел Эльви. Открыл второй глаз и посмотрел на часы — половина одиннадцатого. Понял, что сидит на кровати в одних трусах, а Эльви стоит напротив полностью одетая и собранная, закрыл один глаз обратно и хрипло сказал:
— Доброе утро.
Она ответила сочувственным шёпотом:
— Не особо доброе, судя по твоему виду. Во сколько ты пришёл?
— В шесть утра.
— Ну ты даёшь.
— Прости, я думал, что там пять минут… А оно затянулось. Я не смог раньше прийти. Ты нормально поспала?
— Обалденно. У тебя тут какая-то волшебная аура, я отлично выспалась.
— Классно. Вот бы и мне так.
— Ты мне написал, чтобы я тебя разбудила.
— Всё правильно. Молодец.
— Расскажи мне, где я и как отсюда дойти до Академии, и спи дальше.
Он задумался, ещё раз потёр лицо, понял, что поспать всегда успеет, а шанс поводить даму по Центральному Парку можно и профукать, и сказал:
— Дай мне пять минут, я тебя отведу.
— Ты уверен?
— Сто пудов. Пять минут, — он поставил на наручных часах будильник, с уверенным видом лёг обратно на кровать и уснул.
— Барт, пять минут прошли.
— Угу.
Он сел на кровати, посмотрел на часы, которые выдавали ритмичные магические вспышки, которые, по идее своего гениального во всех (или не во всех) отношениях создателя, должны были даже мёртвого поднять. Да, он их сам придумал. Нет, это не сработало.
Он выключил будильник, показал Эльви жестом, что будет бодр и весел ровно через минуту, и телепортировался в ванную, где кое-как умылся и прополоскал рот (он опять потерял зубную щётку), вернулся в комнату телепортом и остановился перед шкафом, ощущая босыми ступнями непривычно гладкий пол без единой крошки. Эльви сидела за столом спиной к нему и изо всех сил изображала, что парень в одних трусах её не волнует, и вообще она совершенно не смотрит, но услышав его тяжкий вздох, полный замешательства, полуобернулась и сказала:
— Я в шкафу только чистое оставила, остальное в мешках.
— Угу, — многозначительно протянул он, открывая шкаф пошире и перебирая костюмы, которые не видел так давно, что успел забыть, что они вообще у него есть. Там висел ни разу не надетый очень приличный гражданский костюм, два ещё более приличных цыньянских и дворцовый парадный мундир. Увидев парадку, он вспомнил о грядущем бале и вздохнул ещё более тяжко, задумчиво спросил в пространство:
— Эльви, ты танцевать умеешь?
— Ну… а что?
Он взял с вешалки единственный карнский костюм и стал одеваться, ответил:
— Я не умею, а мне надо до осеннего бала научиться. Вот думаю, каким образом.
— Ты пойдёшь на осенний бал?
— Да, по работе.
— В смысле?
— Я не могу рассказать подробнее. Но меня предупредили, что, возможно, придётся танцевать. А я этого никогда не делал. Я очень надеюсь, что не придётся, но готовиться всё равно надо. Времени осталось неделя, а я даже не начинал. Как думаешь, по танцам есть учебники?
— Да, конечно. Есть журнал такой, «Бальный календарь», его выпускают каждый год в начале сентября, там всё, что надо знать — танцы, этикет, мода, всякие советы. Но он очень толстый, обычно его покупают частями — «Бал для дам», «Бал для кавалеров», «Бал для маменьки», ещё что-то, я не помню. Девушки их коллекционируют, некоторые специально покупают по два экземпляра, один режут и вставляют картинки в свои альбомы.
— Какие «свои альбомы»? — он застёгивал рубашку, глядя в непривычно светлое и чистое зеркало, и понимал, что костюм маловат, рукава короткие, пуговицы с трудом сходятся.
«Значит, я всё-таки ещё расту. Хвала богам…»
— Ну, женские альбомы, ты не видел никогда, что ли? — Эльви обернулась в очередной раз, увидела, что он уже одет, и развернулась полностью, он посмотрел на неё и коротко улыбнулся:
— Я видел в своей жизни только альбомы для рисования, они чистые. Что за женские альбомы? И где моя расчёска, она тут была, — он указал на тумбочку перед зеркалом, где вчера были завалы из тряпок для обуви, книг, тетрадей, сломанных амулетов и мятых носков, Эльви подошла и открыла ящик, где всё стояло аккуратно, в чистых банках, как будто с Бартом вообще никогда не было знакомо. Он взял расчёску: — Спасибо. Так что за альбомы?