— Плохо устроено.
— Вырастешь — переделаешь, — кивнул Шен, с таким видом, как будто Барт замахивается на законы физики. Барт промолчал. Шен осмотрел его с задумчивым видом, и вынес вердикт: — Иди спать. Завтра после утренней тренировки подойдёшь к Мартину, если не передумаешь выходить на дуэль. Если передумаешь, подойдёшь ко мне, я согласую замену и выступлю сам. Иди.
— Хорошо.
Барт поклонился и ушёл телепортом.
4.35.1Б Тренировка с Мартином перед дуэлью
Он долго не мог уснуть, прокручивая в голове весь сегодняшний день и воображаемые варианты завтрашней дуэли, а когда уснул, ему снился синий труп, который после удара поднимал голову и давал сдачи, было больно. Когда будильник зазвонил, он был ему рад.
Есть не хотелось, он сходил в столовую, но наслушался шуточек от повара и дежурной смены, поизображал каменное лицо и ушёл, рассовав по карманам конфеты и хлеб, на потом.
«Если это „потом“ вообще будет.»
Он слишком много думал о смерти в последнее время.
Тренировка закончилась, из спортзала стали выбегать потные и весёлые бойцы, Барт стоял у стены снаружи, слушал, как они подпрыгивают и бьют ладонями по амулету регенерации на выходе.
«Мне так не жить.»
Когда вышли все, он заглянул в дверь и увидел сидящего на матах в углу Мартина, он кивнул ему и подозвал ближе, Барт подошёл, сел на соседний мат и стал молча ждать. Мартин усмехнулся и сказал:
— Ну что, ты уже осознал, что вызвал на дуэль лучшего бойца отдела?
Барт медленно кивнул. Мартин добавил:
— Тогда начинай осознавать, что ты вызвал на магическую дуэль лучшего друга Артура Шарифа.
— И чё? — мрачно вздохнул Барт. — Они не родственники. А даже если умудрятся ими стать, Артур за него против меня не выйдет, он точно знает, что я криворукий, и могу убить или покалечить совершенно случайно, без злого умысла. Артур не пойдёт на такой риск ради Эрика, и ни ради кого не пойдёт, он бережёт здоровье.
— Ты совершенно прав — Артур не выйдет за Эрика драться, да. Артур просто снимет с себя парочку фамильных артефактов, которые делал его великий дед, или ещё более великий прадед, или даже отец, с тебя и отца хватит. Эрик возьмёт эти артефакты в круг и активирует, на это много ума не надо. Да?
— Да, — медленно сказал Барт, постепенно начиная холодеть от этой мысли.
Мартин хлопнул его по плечу и встал:
— Ты осознавай пока, а я пойду помоюсь, позавтракаю и вернусь. Можешь пока размяться. Или помолиться. Давай.
Барт кивнул, Мартин ушёл, а Барт медленно лёг на маты и стал смотреть в потолок.
«Грёбаные Шарифы, везде они. Они думают, они самые сильные маги в мире?»
На самом деле, если они так думают, они правы — в абсолютном выражении, если взять всех самых сильных магов в мире за всю документированную историю, то семья Шариф там будет практически в полном составе.
«И что нам это даёт?»
Он долго лежал, вздыхал и смотрел в потолок, но гениальную идею так и не родил.
«Ничего хорошего нам это не даёт.»
Барт понял, что хочет есть, забил на сложные темы и пошёл в столовую. Там опять наслушался подколов по поводу своей дуэли и заранее мокрых штанов, опять проигнорировал, но на этот раз они ему аппетит не испортили — аппетит оказался крепче. Из кухни пахло булочками, только что выпеченными, а он точно знал, что Булат не печёт, следовательно, они из дворцовой пекарни, то есть, для Веры.
«И их кто-то должен отнести. Например, я.»
Он заглянул к повару в раздаточное окно и изобразил улыбку лучшего в мире курьера, Булат усмехнулся и качнул головой:
— Даже не смотри на булки, они для госпожи.
— Я ей их отнесу.
— Никто ей их не отнесёт, она сама за ними придёт, сюда.
— Это Шен сказал?
— Это я сказал. А Шен сказал, что башку оторвёт любому, кто к ним вломится и будет мешать.
— Я думаю, мне можно, — изобразил хитрые глаза Барт, повар фыркнул:
— А я думаю, что в мире и так сегодня сильно дофига приключений на одну твою несчастную башку. Не лезь хотя бы туда, целее будешь.
— Ладно, — изобразил смирение Барт, ссутулился и отошёл от окна, прислонившись спиной к стене, отвёл глаза всем присутствующим, построил точную иллюзорную копию булок на том же месте, где были булки, и трёхступенчатую систему телепортов, позволяющую телепортировать булки одновременно с телепортацией себя, но с разными точками выходов, и исчез.
Он оказался в кабинете Дока, булки оказались в его комнате в общаге, иллюзия булок осталась там, где булок уже не было. Это станет проблемой не раньше, чем кто-то попытается их взять рукой — запах он тоже зафиксировал, так что всё было надёжно. Дока в кабинете не было, Барт провёл быстрый поиск и нашёл его в палате неподалёку, а потом чуть не сел от осознания того, к кому он туда пошёл и для чего.
«К сыну. Поболтать. К тому сыну, о котором специалисты писали в документах, что он минимум неделю будет полутрупом. Святая Вера…»
Это выглядело настолько невероятно, что он забыл про все свои проблемы и тихонько пошёл в сторону чуда, которое манило его предчувствием большой исследовательской работы. Остановился перед дверью, немного постоял, слушая и не веря своим ушам — Карим смеялся, теми лёгкими, которые ему насквозь пробили заклинанием-«шпагой», вчера. Судя по ауре, он был потрясающе здоров.
«Маги могли соврать в отчётах?»
Он сам понимал, что это глупо, но пытался найти варианты и способы объяснить это логически, хоть как-нибудь, хоть криво, но объяснить. И услышал голос Дока, с интонацией осенённого божественным благословением святого:
—…уволюсь к чёртовой матери, гори они огнём, эти подвалы, да? Храм построим, будем людей лечить, масло жечь, двор подметать. Представляешь? Встаёшь на рассвете, птички поют, а ты метлой шурх-шурх, и поёшь себе. Классно? Мамка опять психовать будет… Хотя, я думаю, она поймёт. Я её с госпожой познакомлю, она почувствует, она всё поймёт, потом с нами будет. Да?
— Па, ты серьёзно? — с тихим смехом переспросил Карим, Док рассмеялся в ответ, вздохнул:
— Не знаю. Может быть. А чего, плохо, что ли? Святое дело. Ты почувствуешь, ты когда-нибудь просто один раз, хотя бы один, это ощутишь, и ты всё поймёшь. Я попрошу госпожу, она добрая, ей не жалко. И ты тоже сможешь. Ты не проголодался?
— Нет, — Карим опять тихо рассмеялся и осторожно напомнил: — Мне нельзя есть, па.
— Ой да можно тебе всё! Я тебе какую-нибудь святую еду выклянчу, и будет всё путём. Да? У Шена ни разу ничего не болело от её еды, я ему запрещал, и бил его, и запирал, и привязывал — один хрен, он как дитё малое… Сбегал туда к ней, и всё. Я только вижу по показателям, что как-то подозрительно хорошо ему, прихожу — он уже всё, жуёт. И поглядывает ещё так, типа «хрен ты меня остановишь», и жуёт, гад.
Док смеялся, и Карим смеялся, Барт тоже начал смеяться, понял, что спалился, постучал в дверь и заглянул:
— Привет выздоравливающим! Как жизнь?
— Определённо лучше, чем смерть, — усмехнулся Карим, Док тоже улыбнулся, хотя обычно шуточки про смерть не одобрял, окинул Барта взглядом и спросил:
— Ты как, к дуэли готов?
— Я ко всему готов, — изобразил высокомерное равнодушие Барт, Док улыбнулся как хитрый старый кот:
— К госпоже сходишь за благословением — всё пройдёт как по маслу.
— Именно туда я и собираюсь, — осторожно сказал Барт, Док поморщился:
— Перед дуэлью сходишь, сейчас не ходи, ты там будешь сильно лишний.
— А я осторожно.
Док махнул рукой, как будто это было чем-то глупым и несерьёзным, посмотрел на сына и сказал Барту:
— Попроси у госпожи благословения, раз уж идёшь. И мне, и Кариму, а лучше пусть лично придёт. Мне надо много чего спросить. И Шену сказать про своё увольнение, и как-то пережить его эмоции по этому поводу, — он так счастливо рассмеялся, как будто увольнение обещало быть великолепным событием, у Барта аж спина похолодела от этого. Он поймал взгляд Карима, который бегал от отца к Барту, как будто спрашивал у Барта, видит ли он то же самое и имеет ли хоть малейшее понятие, какого хрена тут происходит и насколько это ненормально. Барт отвёл глаза.