Подавляющее большинство современных политиков и политологов считает, что расстрел парламента ничего не дал народу, ибо правового государства как не было, так и нет. Беззаконие и произвол, коррупция и воровство, уклонение от уплаты налогов расцвели пышным цветом. И действительно — если можно из пушек безнаказанно расстрелять парламент, то почему нельзя убить отдельных депутатов (Рохлина, Старовойтову), журналистов (Листьева, Холодова), чиновников (Маневича), бизнесменов (сотни по всей стране)?
После подавления сопротивления конституционного советского парламента Ельцин подверг репрессиям защитников Дома Советов, а также запретил оппозиционные организации — ФНС, Союз офицеров и другие. В первом списке КПРФ не значилась. Ее запретили 8 октября вместе с Народной партией «Свободная Россия» А. Руцкого, В. Липицкого по представлению коменданта района и Генеральной прокуратуры. Счета были заморожены по поручению мэра Москвы Лужкова. Офицеры из спецслужб предупредили Зюганова: «Ты — цель для неизвестных снайперов». Пришлось лидеру коммунистов на несколько дней перейти на нелегальное положение, скрываясь от властей.
Но партия была готова к такой ситуации. Зюганов впоследствии сказал, что опыт подпольной работы коммунистов давно научил вести работу в массах, избегать контактов с охранкой, держать деньги в местных ячейках. Он выразил уверенность, что все это, включая и закрытие счетов, не мешает партии, пусть даже через подставные организации, баллотироваться на выборах.
Зюганов был готов заключить соглашение с социалистическими партиями и профсоюзами, чтобы идти на выборы по их спискам или по территориальным округам при поддержке профсоюзов. По мнению Зюганова, в стране установилась система военно-политической диктатуры. «На фоне расстрела Белого дома Виктор Анпилов выглядит сущим демократом». Руководство партии провело оперативный опрос руководителей региональных организаций с целью выяснения положения партии и перспектив ее развития. Выяснилось, что никакого оттока кадров из парторганизаций не произошло. Большинство организаций выступило за то, чтобы использовать все средства, легальные возможности для политической деятельности и доведения своей позиции до общественности. Зюганов сообщил, что сомневается в окончательном запрете партии и убежден, что она в конечном счете сможет легально принять участие в выборах. Но коммунисты готовы к любой ситуации — им не привыкать.
20 октября по окончании чрезвычайного положения в Москве Зюганов официально сообщил, что КПРФ получила санкцию на участие в избирательной кампании от министра юстиции Юрия Калмыкова и председателя избиркома Николая Рябова. Они указали, что это решение было принято потому, что партия выступала против политического экстремизма и за досрочные выборы как мирный выход из сложившегося кризиса. Линия Зюганова полностью оправдалась. Хотя разрешение на участие в кампании было получено за 17 дней до окончания срока приема подписей в поддержку избирательных списков, партия оказалось способной решить все технические проблемы.
26 октября на пленуме ЦИК КПРФ Зюганов указал, что партия обязана идти на выборы, для того чтобы быть вместе с обманутым народом и чтобы поддержать людей, способных возродить возродить обманутую Россию. Партия обладает достаточными средствами и кадровыми возможностями для проведения избирательной кампании, и уже десять коммунистов выдвинуты кандидатами по территориальным округам. Союзниками партии были названы Аграрная партия и Российский общенародный союз. Участники пленума приняли специальное «Обращение к коммунистам, трудящимся и всем патриотам России», в котором ситуация в стране оценивалась как возникшая после государственного переворота, совершенного группировкой Бориса Ельцина.
На вопросы коммунистов и многочисленных журналистов на пресс-конференциях — почему зюгановцы принимают участие в выборах и тем самым способствуют легальному утверждению режима Ельцина, Зюганов отвечал спокойно и уверенно. По его мнению, можно следовать «первому и естественному побуждению всякого уважающего закон гражданина бойкотировать этот избирательный фарс», однако коммунисты не намерены этого делать, ибо это в конечном счете лишь сыграет на руку организаторам выборов. Они рассчитывают получить послушный парламент и довести свой социальный поворот до конца без помех. Коммунисты призывают всех обманутых и разочарованных явиться на выборы, так как самым невыгодным для оппозиции было бы в сложившейся ситуации не пассивное участие, а фактически отказ от политической борьбы. Федеральное Собрание, конечно, на данный момент нелегитимно как по своему происхождению, так и процедуре избрания, но оно вправе привлечь организаторов переворота к уголовной ответственности. Зюганов надеялся получить в этой Госдуме от 22 до 28 мест и инициировать данное разбирательство.
Однако это решение не было сразу воспринято всеми партийными организациями, особенно в Москве. Пленум Московского горкома КПРФ осудил решение Зюганова и заявил, что считает эти выборы незаконными. Коммунисты Москвы выступили за бойкот выборов, чтобы не признавать легитимность четвертооктябрьского режима, участники пленума даже потребовали отставки Зюганова, обвинив его в проельцинской линии и продолжении соглашательской линии Горбачева. Дело дошло даже до выдвижения на пост председателя Президиума ЦК кандидатов — бывшего депутата Ивана Шашививашвили и председателя Союза офицеров Станислава Терехова. Лидеры других запрещенных оппозиционных партий прямо обвинили Зюганова в социал-демократизме и соглашательстве.
29 октября Президиум ЦИК КПРФ представил в Избирком список, который возглавили Геннадий Зюганов, космонавт Виталий Севостьянов, прокурор Виктор Илюхин. В списке первоначально третьим был выдающийся ученый, академик РАН Валентин Коптюг, но он заявил, что не сможет, живя в Сибири, заниматься исключительно политической деятельностью. В первую десятку списка вошли редактор газеты «Советская Россия» Валентин Чикин, редактор «Правды» Геннадий Селезнев, бывший председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов и др. Всего в списке было 182 человека.
Заместитель Зюганова Валентин Купцов подтвердил, что партия считает планируемую Думу нелегитимной, но хочет использовать и выборы, и Думу для пропаганды своих взглядов. А если в округе отсутствуют кандидаты-коммунисты, то партия в этом случае поддерживает кандидатов союзников — Аграрной партии и Российского общенародного союза, согласно ленинской левоблокистской традиции. В поддержку избирательного списка было сдано 500 000 подписей — значительно больше нормы.
Либеральная пресса злорадствовала, предрекая КПРФ провал. По расчетам журналистов, список Зюганова не наберет и 5 %. Но действительно прозорливые наблюдатели отмечали, что танковые залпы по Дому Советов дали дополнительные десятки, а то и сотни тысяч голосов. Интересно высказалась газета «Век», обобщая эти наблюдения: «Когда коммунист Зюганов придет к власти, он должен Оудет вручить демократу Петру Филипову именной маузер, наручные часы и наградить его орденом Красного Знамени. Никто из патриотов не сделает сегодня больше для победы национал-большевизма, чем наши радикал-демократы».
Зюганов верил в успех и лично руководил избирательной кампанией. Нет нужды говорить, что от ее успеха практически зависело будущее партии — или она станет полулегальной организацией на задворках политической жизни, или полноценной политической силой. Нельзя не сказать, что в избирательной кампании полностью впервые проявился демократизм Зюганова. Даже правительственные «Российские вести» написали, что «Зюганов идеально приспособлен для политической деятельности в условиях демократии, причем начальный урок преподавала ему именно партноменклатура, из провинциальной части которой он и вышел». По мнению газеты, Зюганов первоначально копировал стиль Гидаспова и Колбина, но впоследствии он всегда уважал правила политической игры и стремился им следовать.