В передаче НТВ «Герой дня» Зюганов сказал, что не собирается отказываться отданной формулировки, так как в стране ежегодно 130 тысяч человек убивают и грабят, в Ленинградской области за год продали 686 детей — по 10 тысяч за ребенка. Правительство не отчитывается перед парламентом и выражает интересы партии Гайдара, которая получила 3 % голосов, а Президент как «гарант Конституции» не справляется со своими обязанностями. Политический режим демонстрирует беззаконие, сам нарушает закон. Оппозиция направила Президенту свои предложения по борьбе с бандитизмом и коррупцией, но ответа не получила.
Когда журналист Лобков спросил Зюганова, как же он будет реагировать на возможные действия министра Куликова, Геннадий Андреевич несказанно удивился: «Вы вдумайтесь в абсурд: милиции поручают разобраться с депутатом. Есть соответствующие нормы и каноны. Есть Европейская хартия, которая защищает государственный корпус. Есть нормы, которые должны быть рассмотрены соответствующими институтами. Вообще-то говоря, это глупость, которую стыдно комментировать».
Но Геннадий Андреевич, думается, не учитывал низкий уровень развития в стране того, что в мире называют законностью и правовым государством. Забегая вперед, отметим еще один скандальный сюжет, связанный со взаимоотношениями Зюганова и Ельцина. Спустя год Зюганов в январе 1998 г., выступая в пресс-клубе, сказал по поводу очередного документа о согласии ветвей власти следующее: «Если сейчас предлагают подписать какой-то документ, где опять никому ничего не гарантирует Президент, ему на слово у нас в стране никто не верит. Поэтому мы считаем, что должен быть подготовлен документ, который бы ограничил самовластие одного беспомощного, безвольного спившегося лица, который сидит в Кремле. И точнее: или лежит на больничной койке, или находится в санатории». И хотя в этом заявлении, не было ничего нового, оно вызвало новый скандал. По требованию Администрации министр МВД, а также переподчиненный непосредственно Президенту министр юстиции направили в прокуратуру письмо с требованием привлечь к уголовной ответственности Зюганова за оскорбление личности Президента. Поскольку Ельцин не стал признавать своего требования и подавать заявления, то это все оказалось пустым номером. Президент не возражает против суда истории, но категорически против суда современников.
В докладе на октябрьском 1997 г. пленуме ЦК КПРФ Зюганов продолжил тему антиправовых действий властей. Он говорил просто и ясно. Страна погружается все глубже в трясину искусственно порожденного хаоса, вызванного действиями «семибоярщины» и «семибанкирщины». Разгорается новый этап борьбы компрадорских группировок за передел собственности и власти. Правительство превращается в орудие борьбы этих компрадоров. Показателен демонстративный разрыв всех договоренностей обновленного кабинета с парламентом, с большим трудом достигнутых в ходе принятия бюджета 1997 г.
Решая задачи по укреплению собственного положения и разрушению социальных гарантий населения страны, верхушка властной пирамиды остается практически неприкосновенной и продолжает жить в условиях полной безответственности и безнаказанности за любые свои деяния. Однако народ уже не тот, что раньше. Время митингов прошло, хотя время баррикад еще не настало. Стало видно, насколько правильным был курс IV съезда на подготовку всеобщей политической стачки. Зюганов в докладе подчеркнул, что прямо встал вопрос об изменении тактики партии в новых условиях. Если до сих пор в тактике партии преобладали действия ИЗНУТРИ сложившейся после государственного переворота системы, то теперь партией вынужденно взят курс на активное противодействие режиму. Именно властный режим сделал ставку на социальную конфронтацию и раскол, начал многочисленные провокации. «И мы обязаны быть готовыми к любыми осложнениям и в то же время не можем лишь пассивно ждать ходов власти и реагировать на них задним числом. Задача завладения политической инициативой становится решающей». Все обещания Президента о механизмах обсуждения проблем, вырванные в ходе битвы за бюджет и вотум недоверия Правительству, могут быть в любой момент аннулированы, — пророчески предсказал Зюганов. Единственная гарантия — это всенародное движение в поддержку требований оппозиции. Однако надо признать, что всеобщая стачка, несмотря на огромное число очагов протеста, не подготовлена, ибо отсутствует развитое социальное движение наемных работников не только в общенациональном масштабе, но даже в рамках отдельных регионов, за исключением шахтеров Кемеровской области. Нужно последовательно готовить общественное мнение к всеобщей стачке.
Важным шагом стал сбор 10 млн подписей под текстом «Гражданского протеста». Проведены акции «Антитеррор», «В защиту детства». Предстоит празднование 80-летия Великого Октября, 75-летия образования СССР, 80-летия Советской Армии, которые надо активно использовать в этих целях.
В постановлениях пленума было зафиксировано решение поставить в Госдуме вопрос о недоверии правительству и в случае необходимости не останавливаться перед угрозой роспуска Государственной Думы. Это означало, что Зюганов и его фракция пошли ва-банк. Это была попытка наступления на правящий режим. Однако спустя всего неделю ситуация изменилась. Под впечатлением принципиальной и жесткой позиции КПРФ и лично Зюганова испуганный Ельцин предложил Зюганову не рассматривать вопрос о недоверии правительству и начать деловой диалог между всеми ветвями власти. Руководители левых фракций обратились к Ельцину с письмом, в котором сформулировали свои требования и предложили их обсудить. На встрече «большой четверки» — Президента, премьер-министра, председателей Совета Федерации и Госдумы, а также на встрече Президента с лидерами всех фракций был принят ряд важных решений. Президент и Правительство признали, что надо корректировать экономический курс. Правительство пообещало проиндексировать вклады населения, помещенные в Сбербанк до 1992 г., заморозить квартирную плату, обсудить на «круглом столе» вопрос о земле. Кроме того, Президент согласился с идеей создания на телеканалах наблюдательных советов и предоставления Федеральному Собранию эфирного времени для передачи «Парламентский час». Это были, в принципе, серьезные уступки Государственной Думе и оппозиции, однако впоследствии от большинства из них власть отказалась.
22 октября 1997 г. фракция КПРФ приняла тяжелое для нее решение снять вотум недоверия Правительству с повестки дня заседания. Это постановление очень непросто далось для самой оппозиционной фракции. Выступая на заседании Думы, Зюганов заявил, что суть переживаемого конфликта заключается в том, что правительство Черномырдина проводит прежний гайдаровский курс, отвергаемый большинством населения. Принимая бюджет на основе компромисса, парламент надеялся повернуть развитие в цивилизованное русло, но этого не произошло. С приходом в Правительство радикалов бюджет был выброшен и заменен пресловутыми «семью делами». Только перед угрозой вотума недоверия Президент опомнился и предложил отложить голосование. Зюганов особо подчеркнул, что коммунисты и их союзники оставляют за собой право на постановку в последующем вопроса о недоверии Правительству и Президенту в случае невыполнения ими достигнутых договоренностей.
в письме партийного руководства в местные партийные организации было сказано, что, конечно, существуют предельные издержки принятого компромисса. Но это естественно во всяком реальном деле. Зюганов говорил: «Самым нетерпеливым нашим сторонникам кажется, что все можно достичь одним прыжком. Если бы это было так! Конституция, навязанная стране под дулами танковых орудий, этого не позволяет. А массы только пробуждаются для активных действий». Действительно, партии не удалось достичь критической массы, способной произвести социальный взрыв, достаточный для смены режима. Но в то же время партия констатировала, что октябрьский парламентский кризис привел к публичному признанию режимом изменения соотношения политических сил в стране.