Однако эти замыслы не сбылись в полной мере, хотя коммунисты добились, бесспорно, значительных успехов. Выяснилось, что даже оппозиционно настроенные губернаторы в конкретной работе в своих регионах и Совете Федерации предпочитают не ссориться с властями, а добиваться от них уступок, кредитов, дотаций и т. п. Эта прагматическая позиция характерна еще в большей степени для руководителей областных дум, которые согласовывают позиции и с губернаторами, и с центром. В Совете Федерации коммунисты рассчитывают в основном на 12 жестко-оппозиционно настроенных губернаторов и два десятка сочувствующих. В решающих голосованиях до 1999 г., когда Зюганову требовалась активная поддержка Совета Федерации, губернаторы голосовали за предложения правящего режима. Так случилось, например, накануне второго голосования в Госдуме по Черномырдину, когда сенаторы проголосовали за этого кандидата. Совет Федерации оказался вне сферы контроля Зюганова.
Таким образом, Зюганов и фракция КПРФ были обязаны предпринять шаги по укреплению своих позиций в парламенте, а именно — в Думе. КПРФ стала инициировать расширение материальной, информационной, финансовой базы нижней палаты; расширение полномочий, увеличение эфирного времени для парламентских передач в СМИ. Парламентарии изыскивают новые возможности для повышения эффективности своих мероприятий. Фракция Зюганова предприняла меры по разоблачению попыток ряда антипарламентских сил изменить существующую систему по выборам в нижнюю палату Государственной Думы. Радикальные либералы типа С. Шахрая вынесли на обсуждение общественности предложения о снижении доли представительства партий с половины до трети, об отказе от выборов по партийным спискам, о проведении мажоритарных выборов в два тура. Либералы рассчитывают на снижение количества коммунистических мандатов. Сенаторы хотели бы увеличить представительство регионов, отстаивающих их интересы. Кроме того, понижение статуса партий в нижней палате, бесспорно, приведет к ослаблению стартовых возможностей кандидатов на президентский пост от партий, прежде всего Зюганова от КПРФ, и повысит шансы представителей «сената» типа Лужкова и Лебедя. Это все, вместе взятое, подогревало интерес к ликвидации партийных списков в избирательной кампании.
Однако подобные предложения оказались неприемлемы для многих фракций и слабоструктурированных партий, явно теряющих мандаты. Такие партии, как «Яблоко», НДР и даже ЛДПР, не имеют развитой региональной партийной сети, подобно КПРФ, и не смогут провести значительное число депутатов по одномандатным округам. Но главное заключается в том, что в случае ликвидации партийных списков парламент наводнят депутаты-коммерсанты и представители мафиозных структур. Это сделает парламент абсолютно неуправляемым и хаотичным. Он потеряет свою стабилизирующую роль в обществе, что лишит возможности действительно демократические силы бороться за законодательное закрепление и осуществление цивилизованного («европейского») принципа коалиционного правительства на базе партийного или многопартийного парламентского большинства. Сторонники парламентских реформ большие надежды возлагали на Конституционный Суд, который рассмотрел вопрос и пришел к логичному выводу, что сложившаяся практика избрания половины депутатов Госдумы по партийным спискам является конституционной и вполне демократической. Другого решения быть не могло не только потому, что этот принцип действует в Западной Европе, например в Германии, но и потому, что в 1993 и 1995 гг. осуществлялись выборы по этому принципу и никто не счел их недемократическими.
Оценивая политические итоги 1997 г., Зюганов отметил, что они вновь в очередной раз выявили несовершенство конституционного устройства государства. Но в то же время практика показала, что даже в данных рамках возможны определенные разумные взаимоотношения между Президентом и парламентом. Вполне возможно установить такую согласительную процедуру, при которой политик, представляющий парламентское большинство, получает от Президента мандат на формирование Правительства и согласование его состава и программы с Федеральным Собранием. После этого он выносит на рассмотрение Государственной Думы программу Правительства с обозначением сроков реализации поставленных целей и персональный состав Правительства. Госдума особым постановлением примет эти предложения и тем самым рекомендует Президенту произвести соответствующие назначения. Дума обязуется в первоочередном порядке принять необходимые законы и поправки в действующее законодательство. Окончательно принятые решения оформляются постановлением Совета Федерации, в котором определяются обязательства регионов по выполнению достигнутых договоренностей.
Совершенствование конституционной системы было необходимым не только по тактическим, но и по стратегическим причинам. Несмотря на рост влияния в стране КПРФ, ее реальные возможности воздействия на Правительство были скромны. Это можно проиллюстрировать следующими данными. С 1993 г наблюдается расширение электоральной поддержки КПРФ. В 1993 г. за КПРФ голосовало 7 млн, в 1995 — 15 млн, в президентской кампании 1996 г. в 1-м туре — 24 млн и 30 млн во 2-м туре. В ходе губернаторских выборов по всей стране в течение 1995–1997 гг. кандидаты КПРФ и НПСР получили уже 35 % голосов избирателей. В ряде субъектов Федерации количество симпатиантов коммунистов превысило показатель 50 % — Краснодарский край, республика Марий-Эл, Кемеровская, Тульская, Челябинская области. В то же время компартия не может реально проводить через Думу коммунистические законопроекты. Поскольку она может только сдерживать или блокировать в случае необходимости разрушительные либеральные законопроекты и правительственные инициативы, то позицию КПРФ в Думе следует считать не определяющей, направляющей, а оборонительной или контролирующей, в лучшем случае — своеобразным плацдармом для будущего наступления.
Коммунисты в ходе выборов часто идеализировали настроения избирателей, считали, что они уже все поняли, опомнились и осознали, что они потеряли. КПРФ не учитывала изворотливость и живучесть «партии власти», которой есть что терять в случае смены политического режима. Поэтому власть пойдет на все, чтобы не допустить смены Президента представителем народной оппозиции, который может начать пересмотр итогов грабительской приватизации, довести до конца расследования всех громких преступлений, как-то: убийств журналистов и депутатов, экономических афер с «пирамидами», хищений финансов, коррупции и т. п.
Однако 1997 г. был годом не только парламентских и других политических баталий. Это был год крупного юбилея партии и всех граждан, ощущавших себя советскими людьми.
80-летие Великой Октябрьской социалистической революции, безусловно, для Зюганова было принципиально важным политическим событием. Как председатель ЦК КПРФ он был обязан и по должности и по совести подвести определенные итоги, попытаться наметить пути развития социалистической теории и практики.
Но это событие стало важным и для демократических властей, которые стремились использовать его в своих интересах. Большинство мероприятий явно расходилось с идеологическими установками СМИ последних лет, для которых было характерно обличение «красно-коричневых» и прославление «реформаторов».
О прессе Зюганов говорил, что машина оболванивания, манипулирования набрала феноменальные обороты. Великий философ современности А. Зиновьев говорил о том, что в XX в. огромными темпами развивался не только интеллектуальный прогресс, но и злодейство развивалось параллельными темпами. Зюганов в сердцах сравнивал демпрессу с инквизицией: «И сегодня новые инквизиторы сидят в радио- и телестудиях, и иногда смотрю в бесстыжие, стеклянные глаза некоторых ведущих, и у меня такое впечатление, что эсэсовские собаки были добрее. Вы посмотрите, как они издеваются над старшим поколением, которое своим трудом и подвигом спасло страну, издеваются над ними и одурачивают их, делая героев из мерзавцев и предателей. И пока человек разберется в этой каше, оказывается уже поздно, он уже проголосовал». И вот такое телевидение в дни юбилея Октября вдруг подобрело.
Столичное телевидение показало отрывки из праздничного концерта, организованного КПРФ Б. Ельцин вдруг посетил Госдуму, где трижды расцеловался с Селезневым и вручил ему орден «За заслуги перед Отечеством». Самым приятным сюрпризом для коммунистов стала политическая отставка авантюриста-олигарха Б. А. Березовского, которую Селезнев назвал большим подарком к Октябрьским праздникам. Как писала пресса, это напоминало технологию «удушения в объятиях», которая была необходима в условиях активизации оппозиции и обострения кризиса. Власти осознали, что Зюганов и силы, стоящие за ним — КПРФ и НПСР, являются реальными конкурентами и соперниками в будущем развитии событий. И именно это обстоятельство заставило окружение Ельцина отказаться от сценария непосредственной конфронтации — и организовать другую пропагандистскую кампанию под лозунгом примирения и согласия. Предполагалось, что под такой аккомпанемент левые будут вынуждены отбиваться от обвинений в нежелании помочь обществу и не смогут оказать сопротивление даже при перезахоронении тела Ленина.