Зюганов лично попытался отговорить Кириенко от новой попытки. Он откровенно ему сказал, что он молодой человек, ему всего 35 лет, он 4 месяца работал в министерстве. Зачем лезть в петлю, чтобы через полгода или к концу года его отправили в отставку при рассмотрении следующего бюджета? У него есть возможность, поработав первым вице-премьером, накопить опыт, доказать, что в состоянии реализовывать свои программы. Каждый должен соразмерять свои силы. Но Кириенко категорически отказался, намекнув, что он связан некими обязательствами.
Ельцин накануне голосования сделал депутатам в своем духе весьма циничное предложение — в обмен за конструктивное голосование дать указание «Пал Палычу» (Бородину — управделами Президента) решить их материальные проблемы. Пресса оценила этот маневр как «простоту хуже воровства». Но маневр был беспроигрышный и давал возможность обрушить на Думу ушат грязи, как говорится, в любом случае.
Зюганов срочно сделал заявление от имени президиума ЦК КПРФ. Он указал, что спринтерская скорость, с которой Ельцин выдвинул вторично Кириенко, доказывает, что он не собирается принимать во внимание результаты первого голосования и искать компромисса с Госдумой. Согласие в обществе, по Ельцину, это тогда, когда все согласны с ним, что бы ни пришло ему в голову. В отношении несогласных — шантаж, угрозы или подкуп.
Надежды думских коммунистов на то, что Конституционный Суд быстро рассмотрит их запрос о правомерности рассмотрения трижды одной и той же кандидатуры в парламенте, быстро улетучились. Председатель КС Марат Баглай не желал повторить печальный опыт Зорькина и вступать в конфликт с властями. Он заявил, что предварительное решение вопроса будет продолжаться до двух месяцев, затем судьи решат, принимать ли его к исполнению, а потому в случае положительного исхода дело встанет в общую очередь, будет рассмотрено в лучшем случае к зиме. Мнение парламентариев об особой важности запроса Баглай отверг, так как все дела важные и у него нет критериев для расстановки по ранжиру.
Вторая попытка проведения Кириенко 17 апреля также дала отрицательный результат — за Кириенко в ходе открытого голосования высказалось 115 депутатов.
Накануне решающего голосования состоялся телефонный разговор лидера парламентского большинства и Президента. Разговор был долгий и касался всех актуальных проблем — от Курил и до поведения Шахрая в Конституционном Суде. На просьбу Президента поддержать кандидатуру Кириенко Зюганов ответил — партия имеет принципиальную точку зрения на происходящее: продолжение курса приведет страну к окончательной катастрофе.
24 апреля 1998 г. состоялось третье голосование по вопросу о кандидатуре Кириенко. Зюганов выступил и напомнил, что Президент уже продавливал Хасбулатова. Продавливал Руцкого, трижды в Совете Федерации продавливал Илюшенко. Продавливая Кириенко, Президент рискует остаться один на один со всеми грандиозными проблемами, криминалом, олигархами, финансовым кризисом. Зюганов напомнил уроки истории, начиная с декабря 1916 г., когда царская Дума предлагала сформировать дееспособное правительство, а Николай II отказался, и это тогда закончилось революцией. Ведь можно извлечь уроки. Были уже октябрь 93-го, Чечня, воровская приватизация. Правительство и Чубайс с командой перечеркнули принятый бюджет. Оппозиция сняла вотум недоверия, но ни одно обещание, кроме «Парламентского часа», не выполнено. Всем ясно, что правительство Черномырдина не справляется, и можно было вместе с Думой сформировать работоспособное правительство, но опять все наизнанку. Сейчас надо рассмотреть десяток губернаторов и назначить нормального премьер-министра.
Вскоре состоялись голосования: два тайных и одно — открытое. В ходе тайного голосования большинство, включая часть голосов от оппозиции, поддержало Кириенко. По мнению ряда политологов, Зюганов при третьем голосовании был вынужден пойти на тайное голосование специально, с тем чтобы дать возможность части умеренных депутатов проголосовать за создание Правительства, что и произошло. Сам Зюганов отрицает такой замысел и говорит об отсутствии должной дисциплины во фракции, нестойкости отдельных депутатов-коммунистов.
Как оценить позицию Зюганова в этом парламентском кризисе? Во-первых, сам настаивал на голосовании фракции против кандидатуры и был готов к роспуску Думы.
Во-вторых, был вынужден учитывать определенный раскол в рядах фракции и опасения части ее членов, что нельзя оставлять Россию без полноценного правительства, а выборы преждевременны.
Оценки позиции Зюганова в обществе были противоречивы, причем как в левом, так и в правом лагере политических сил. Одни утверждали, что Зюганову удалось предстать конструктивной силой, укрепить политический авторитет, закрепить влияние на союзнические группировки, найти общий язык с НДР («Континент», «Московский Комсомолец», «Профиль», «Правда») и другие.
Другие настаивали, что противодействие коммунистов президентской власти носит теперь декларативный характер и единственная альтернатива связана с именами Лебедя и Бабурина («Независимая газета»), коммунисты стали орудием в руках финансового капитала. С этой целью владельцы телевидения пообещали лидеру КПРФ доступ к общенациональным ТВ-каналам. «Благодаря эфирному времени Зюганов оказывается заложником собственной демагогии и «бешеных» вроде прокурора Илюхина. Будь Зюганов хоть трижды Макиавелли и притом убежденным социал-предателем (и то и другое сомнительно), в тисках несвободы ему было бы крайне тяжко, если не вовсе невозможно эволюционировать к большей уверенности»
Всячески раздувая благодарность СМИ за возможность донести мнение КПРФ народу, высказанную Зюгановым в речи в парламенте, правая пресса злорадствовала: идет «процесс превращения коммунистов из партии ленинского типа в партию старого, то есть цивилизованно-парламентского типа — процесс столь же сущностно необходимый, сколь и тактически не простой. Лидеру компартии, дрейфующей в сторону расплывчатого социал-демократизма, в ходе дрейфа приходится что-то вовсе похерить, что-то придать благоумолчанию, где слукавить» (Русский Телеграф, 25.04.98).
Но самую резкую критику высказали «Советская Россия» и «Завтра». Они писали, что сохранение Государственной Думы имеет самые тяжелые последствия для оппозиции. Крупный коммунистический теоретик А. Фролов писал, что «разговоры о спасении России посредством спасения Думы превращаются в первостатейную демагогию. Политику в парламенте отныне делать невозможно… Ельцин указал Думе на ее место. Теперь коммунисты должны указать на место собственной думской фракции». Далее говорилось о том, что голосами части коммунистов утверждено правительство Кириенко. Очевидно, что здесь содержится в латентном виде критика в адрес Зюганова, не сумевшего обеспечить проведение избранной политической линии.
Еще резче сказал А. Зиновьев: «Оппозиция получила шанс выполнить свой гражданский долг перед своей страной и своим народом (и прежде всего перед своими избирателями) и она этот долг не выполнила. Это шаг предательский. И оправдать его никакими словами невозможно» (Правда, 30.04.98).
По мнению многих обозревателей, поражение Думы сказалось на результатах выборов губернатора в Красноярске, где большая часть левых избирателей проголосовала вопреки призывам КПРФ и лично Зюганова. Сначала здесь местная парторганизация стала выдвигать на пост губернатора не рекомендованного ЦК Петра Романова, Героя Соцтруда, генерального директора крупного объединения «Енисей», а Валерия Сергиенко. Итоги 1-го тура голосования показали, что занявший третье место П. Романов значительно уступил генералу Лебедю и действующему губернатору Зубову, то есть проиграл вчистую из-за оттока протестного электората к Лебедю. Понимая особую опасность Лебедя в будущей президентской избирательной кампании, Зюганов призвал коммунистов проголосовать за умеренного демократа и прагматика Зубова, но к нему не прислушались. Это произошло как раз потому, что у избирателей-коммунистов вызвала антипатию соглашательская позиция думской фракции КПРФ в Госдуме. Это был тяжелый урок. Для Зюганова стало ясным, что фракция достигла предела в своем сотрудничестве с правительствами Черномырдина и Кириенко.