Мы могли бы назвать имена десятков депутатов и высокопоставленных государственных чиновников, в том числе Гусейна Джахита [Ялчына], бывшего члена Центрального комитета, Сабита Сагир-оглу, бывшего вали Мамурет уль-Азиза, и Мустафы Абдулхалика, бывшего вали Битлиса и Алеппо, который впоследствии стал министром финансов, а затем председателем парламента.
Заключение
В конце утомительной задачи, которую представляет собой написание такой книги, как эта, у меня возникло чувство, что я сделал новый вклад в исследование по этому вопросу. Но я также прекрасно понимаю, что многие из исторических вопросов, затронутых здесь, будут призывать ученых к дальнейшей работе в течение длительного времени в будущем. Основной фонд документов, которые послужили основой для настоящего тома, без сомнения, обширен и помог мне пролить свет на доселе неизведанные аспекты этой вспышки массового насилия, но это не позволило мне проникнуть в глубины системы младотурок; остается много неизвестных. Я имел возможность наблюдать за деятельностью Центрального комитета младотурок только с помощью косвенных источников, как правило, европейских разведывательных служб, поскольку, в случае революционной организации, такой как комитет «Единение и прогресс», такая деятельность является тайной по своей природе. Аналогично, такой доступ, который мы имеем к внутренним процедурам «Специальной организации», по-прежнему зависит исключительно от воспоминаний бывших членов или иностранных наблюдателей. Для этих двух организаций, истинных подстрекателей и организаторов истребления османских армян, не существует известных архивных фондов, и это является одним из основных пробелов. Тем не менее некоторые намеки, как мы указывали время от времени в ходе этого исследования, предполагают, что материалы, исходящие от младотурецкого движения, сохранились и, вероятно, в настоящее время хранятся в Анкаре. Когда придет время, они, несомненно, прольют решающий свет на обстоятельства, связанные с истреблением армян.
С другой стороны, я считаю, что представил очень тщательный анализ строительства идеологии КЕП и радикализации этой этнонационалистической партии. Я также полагаю, что я вынес на свет характер дружественных или конфликтных отношений между армянскими комитетами, гнчаками или дашнаками и движением иттихадистов. При сравнении этих переживаний можно обнаружить поразительную культурную и даже, в некоторых отношениях, идеологическую близость между группами, о которых идет речь. При открытии наиболее важных из текстов, которые выражают глубокие убеждения армянских революционеров, вплотную примыкающие к их младотурецким коллегам, и, наоборот, я полагаю, что я захватил их точки соприкосновения и, прежде всего, скрытый антагонизм, следующий за ними по пятам. Очевидно, что их соответствующие представления о будущем империи далеко не всегда различались и что в обеих группах были люди, убежденные в возможности совместного прохождения части пути, прежде чем сошлись обстоятельства для способствования радикализации Центрального комитета младотурок.
Тем не менее сегодня уже невозможно защитить тезис, что запланированное истребление армянского населения было приведено в движение Абдул-Гамидом и доведено до конца младотурками. Политика Абдул-Гамида в проведении частичного урезывания армянской социальной массы с целью, так сказать, свести ее к политически приемлемым пропорциям, не может быть поставлена на тот же уровень, что и политика этнической гомогенизации, задуманная КЕП. Кроме того, установлено, что процесс, который завершился в совершении геноцида, был обозначен серией решений, которые указывают на постепенную радикализацию младотурецкой партии-государства, мотивированную, в частности, серьезными военными неудачами, понесенными на Кавказском фронте. Это утверждение, однако, должно быть смягчено с учетом уроков, представляемых при внимательном изучении идеологического развития людей под контролем государства. Их желание гомогенизации Малой Азии и отуречивания этой территории, очевидно, прошло долгий путь и, несомненно, стало отправной точкой для коллективного мыслительного процесса, что в конечном счете завершилось, пройдя через ряд этапов, планом физического истребления османских армян. План депортировать греков с побережья Эгейского моря и армян из восточных провинций, разработанный Центральным комитетом младотурок в феврале 1914 г., по-видимому, был отражением, как это ясно показал Танер Акчам, его желания изменить демографический состав Малой Азии, чтобы сделать ее «турецкой» территорией и при этом не обязательно истреблять подданных нетурецких национальностей. Армяне, которые были первоначально одним из вторичных приоритетов партии после греков, предположительно изначально должны были заселить пустыни Сирии и Месопотамии, районы, считающиеся лежащими вне центра турецкой территории. Однако амбиции КЕП не ограничивались перемещением только этих групп населения. Мусульмане нетурецких национальностей, ранжировавшиеся в соответствии с их предполагаемыми возможностями ассимиляции в предлагаемую «турецкую» модель, также подверглись депортации, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся в различных местах после депортации греческого и армянского населения. Это обширное внутреннее манипулирование историческими группами, отражающее националистическую идеологию и геостратегическую логику, заняло свое место в еще более амбициозном плане, который стремился создать географическую демографическую среду с мусульманскими или туркоязычными народами Кавказа. Горечь поражения османской армии в Сарыкамыше в конце декабря 1914 г. не только убедила Центральный комитет младотурок в невозможности достижения своих амбиций, но, несомненно, также подвигла его компенсировать эти неудачи, приняв более радикальную политику в отношении армянского населения. Этот этап в процессе радикализации может быть датирован 22–25 марта 1915 г. Хотя новая более радикальная политика не получила единодушной поддержки Центрального комитета младотурок, она также не вызвала сильного сопротивления.