Другой аспект плана младотурок, как мне кажется, был четко определен следующим образом: систематический захват индивидуальной и коллективной собственности османских армян, который шел рука об руку с попыткой формирования турецкого среднего класса предпринимателей. Теория для этой программы, окрещенной «Милли Итисат» [Национальная экономика], была представлена Зией Гёкальпом, социологом режима. Мы проанализировали его методы работы, которые, очевидно, составляли социально-экономическое дополнение к массовым преступлениям и служили и оправданием, и стимулом. Здесь указывалось, что это пошло на пользу, прежде всего, младотурецкой элите и государственной партии, но также и всем другим социальным слоям, в особенности тем, кто участвовал в движении младотурок, не обязательно разделяя экстремистскую идеологию его лидеров. Жажда прибыли, без сомнения, много сделала для радикализации людей, которые при других обстоятельствах не поступили бы так, как они поступили, будучи сдерживаемыми моральными принципами религиозного вдохновения. Действия самой государственной партии и пропаганды, которая методично клеймила армян как группу, сделали все остальное.
На основании данных тех, кто главным образом несет ответственность за этот геноцид, будьте гражданские и военные должностные лица или местная знать, можно утверждать, что лица, которые были наиболее глубоко замешаны в массовом насилии, часто происходили из самых маргинальных социальных групп и, следует подчеркнуть, часто являлись представителями меньшинств с Кавказа, это справедливо, в частности, для черкесов и чеченцев, которые, можно с некоторой долей уверенности сказать, сводили счеты со своей трагической историей и которых легко было заставить идентифицировать армян с их русскими угнетателями. Основная роль курдов, подчеркиваемая турецкой историографией, а также многими западными учеными, оказывается после изучения гораздо менее очевидной, чем это утверждалось ранее. Фактически она сводится к активному участию кочевых курдских племен и лишь изредка включает оседлых жителей, которых «Специальная организация» поощряла брать все, что можно, у депортированных лиц, уже лишенных своего самого ценного имущества. Не может быть никаких сомнений в том, что, в конечном счете, турецкая историография заразила независимых ученых, которые не всегда были в состоянии оценить достоверность этой догмы, у которой были свои практические применения для тех, кто стремился избавиться от бремени жестокого прошлого за счет группы, которая сама заклеймена позором в наши дни.
Рассмотрение последнего вопроса, обсуждаемого в настоящем исследовании, судебных процессов против организаторов геноцида или, точнее, попыток привлечь их к ответственности, предпринимаемых как османскими властями, так и международными организациями, позволило мне оценить решимость Османского государства и турецкого общества взять на себя ответственность за истребление армян. Эта глава истории, рассмотренная в данной работе, наглядно иллюстрирует неспособность подавляющего большинства рассматривать эти деяния как преступления, требующие наказания; она сталкивает нас с самооправдательными рассуждениями, которые сохраняются и в наши дни своего рода отрицание «первородного греха», акта, который породил турецкую нацию, регенерировавшуюся и повторно сосредоточившуюся в очищенном пространстве. Тем не менее эти пародии на правосудие дали возможность собрать большой судебный материал: доказательства, представленные в формальный военный суд, который был заинтересован прежде всего возложить вину за совершенные преступления на как можно меньшую группу людей, чтобы освободить османское государство от своих обязательств и обеспечить зарождающейся турецкой нации определенную «непорочность».
Параллельно этим судопроизводствам юнионистскими кругами предпринимались неоднократные попытки вмешательства в них, которые показывают, что новым властям так и не удалось сбросить с плеч опеку младотурок. Саботаж судопроизводства, кража уличающих доказательств и организация перелета и трансфера в Анатолию обвиняемых, которые были предприняты из анатолийского и затем кемалистского святилища, свидетельствуют о влиянии младотурецкой сети, которая более всего стремилась путем содействия Мустафе Кемалю избежать внимания международного сообщества.
Наконец, я хотел бы подчеркнуть подготовительные меры, предпринятые главным образом британским и французским правительствами по привлечению младотурецких преступников к международному Высокому суду. Правовые категории, разработанные с февраля 1919 г. Комиссией по ответственности и ее различными подкомиссиями, функционировавшими в рамках предварительной Мирной конференции, на самом деле не нашли практического применения. Тем не менее они напрямую вдохновили проведение Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой ООН в 1948 г.