Прожекторных установок Корнеев не заметил, но если были зенитки, то и без освещения мост немцы не могли оставить. "Ordnung über Alles!" (Порядок, прежде всего!)
От того холма, куда вышла разведгруппа, до башни оставалось примерно около двух километров. И при все еще по-летнему довольно ярком солнечном свете старинное блекло-серое здание можно было разглядывать в мельчайших подробностях, даже без бинокля. Особенно хорошо выделялась на фоне зеленовато-желтых холмов, ведущая к ней новая дорога. Черная, как не запылившийся эсесовский мундир. Она показывалась из-за противоположного склона, в половине высоты холма, охватывала его пологим полукольцом и исчезала под створкой закрытых наглухо ворот каменной ограды. Более всего напоминая жирного ужа, выползающего из трещины в боку разбитого кувшина.
— Чисто в сказке о прекрасной принцессе и злом драконе, — хмыкнул Пивоваренко. — Плачет красна девица у окошка, доброго молодца дожидаясь. И стережет ее…
— Охраны-то, как раз и не видать совсем… — проворчал Корнеев. — Странно это… Олег, распорядись: всем отдыхать. А сюда давай наших саперов. Пусть поглядят капитаны… Авось, присоветуют что дельное? Надеюсь, они не только ломать, но и строить умеют.
Пивоваренко улыбнулся, давая понять, что оценил командирскую шутку и стал спускаться вниз. Корнеев тем временем продолжил разглядывать поселок.
Даже если б он специально выбирал место для рекогносцировки, то более удачную позицию, для скрытного наблюдения, отыскать было бы затруднительно. Странно, что здешний комендант оставил, близлежащую к поселку, возвышенность без присмотра. Что это? Бездарность старшего офицера, тыловое легкомыслие или очередной штрих в сложной игре, затеянной немецкой контрразведкой? М-да, товарищ майор, верно говорят: "Знал бы прикуп — жил бы в Сочи…".
— Товарищ командир, по вашему приказанию…
— Тихо, — приложил палец к губам Корнеев. — В предвечернее время звуки далеко слышны… — потом протянул бинокль Петрову. — Ну-ка, товарищи саперы, взгляните, на эту башенку со всей внимательностью, пока окончательно не стемнело. Может, что интересное заметите? Меня интересуют ваши соображения, как специалистов-строителей.
— Извини, командир, — не принял бинокль Петров. — Я в саперы после Ленинградского химико-технологического попал. Если что взорвать или разминировать надо, сделаю. Не будет чем, из навоза взрывчатку сооружу. А по строительной части — это не ко мне.
— Зато, ко мне… — протянул руку Вартан. — Давай, полюбопытствуем, чего тут у нас образовалось? Так-так-так… Интересно. Очень интересно.
— А точнее? — напомнил саперу о своем присутствии Корнеев.
Ованесян опустил бинокль и повернулся к командиру.
— Сторожевая башня, примерно ХVI век. Длительное время использовалась как водонапорная башня. С недавних пор переоборудована под хранилище либо ядохимикатов, либо взрывчатых веществ.
— Из чего сие умозаключение следует? — усомнился Корнеев.
— Прошлое — из местоположения башни и куска обрезанной трубы. Вон она, блестит… — объяснил Вартан. — Нынешнее — я предполагаю, глядя на новенькие решетки в бойницах, расширенных для лучшего освещения. Плюс — реставрированная каменная ограда. А еще — специально перестроенный, с целью усиления вентиляции, дымоход.
— Неужели, склад? — потер переносицу Николай. — Вот так, сразу вышли?
— Сомневаюсь… — отрицательно помотал головой сапер. — Гляди сам, командир. Стена вокруг башни мощная, но невысокая, не то что перелезть — перепрыгнуть можно, а фрицы поверху даже проволоку протянуть не озаботились. Асфальт не вчера уложили, а он все еще чернее антрацита. Значит, пользуются этой дорогой очень редко. Но даже не это главное — почему после проведения ремонтных работ и всех реконструкций арка ворот старинная осталась? А у нее же высота специально рассчитана средневековыми зодчими на то, чтобы всаднику пригибаться приходилось. По одной теории: волей-неволей склоняя голову перед хозяевами, по другой — чтоб защитникам удобнее врага по шее рубить было. Впрочем, важен не исторический ракурс, а то, что под ней грузовая машина во двор не проедет.
— Выходит, что никаких габаритных грузов фрицы здесь хранить не планировали? Так, по-твоему, что ли?
— Я могу только предполагать…
— Интересно, — задумчиво потер подбородок Корнеев. — Думаешь, и дорога, и все прочее лишь бутафория? Обманка?
— Уверенности стопроцентной нет, но опираясь на логику… — пожал плечами Вартан. — И даже если бы не эти мелочи, все равно ни один грамотный строитель не стал бы использовать здание средневековой башни в каких-либо действительно важных целях.
— Не понял? — заинтересовался Николай.
— Условия эксплуатации изменились. В давние времена, какая главная задача ставилась перед фортификационными сооружениями? Господство над местностью. Хоть на песке, но повыше… А почему? — и не дожидаясь ответа, объяснил. — Взрывчатки не было. А сегодня любая бомбежка, уничтожит все это сооружение в пух и прах. Вон, пусть Виктор скажет, сколько ему понадобиться зарядов, чтоб все это средневековое великолепие с горки спустить?
— Разрушить или сохранить в целости? — деловито уточнил Петров, приставляя к глазам бинокль.
— Чтоб камня на камне не осталось.
— Ерунда. Два заряда. Горка сплошь известняк да сланец. Там, кстати, уже и трещина подходящая виднеется. Кувыркнется башня, как миленькая. Никто и выскочить не успеет.
— Годится, — одобрил Корнеев. — Как окончательно стемнеет, заложите заряды. На всякий пожарный случай. Возможно, перед уходом, нам понадобится громко дверью хлопнуть. И все-таки странно, что в башне совсем никакой охраны не видно.
— Может, солдаты внутри сидят? Из окон наблюдают. Чего зря по двору мотаться, коль у них вся округа, как на ладони. Любого проверяющего издали заметят. Башня не зря сторожевой названа. Да и не опасаются особо. Здешние тыловики о партизанах, наверно, только из рассказов, побывавших на восточном фронте, знают. Ага, вот и подтверждение.
— Возможно, возможно… — не дал себя окончательно убедить Корнеев, хотя именно в это время, на одном из верхних окон башни уютно замерцал желтоватый свет керосиновой лампы. Потом хитро ухмыляясь, взглянул на саперов. — Говоришь, проверяющего, издалека заметят?.. Ну, ну.
— Задумали что-то, товарищ майор? — загорелись глаза у Петрова. — Разрешите с вами.
— Не торопись, подождем первой ночной смены караула, — охладил его пыл Корнеев. — А там и поглядим. Есть кое-какая мыслишка. Зря что ли мы в немецкие мундиры вырядились? Только, чтоб затея удалась, нужна ваша помощь.
— Что именно? — подались оба сапера к командиру.
— Как думаете, между башней и комендатурой, связь поддерживается?
— Скорее всего.
— А надо, чтоб ее не было. Как только время смены караулов минует, так и оборвать. Сможете найти провод в темноте?
— Чего его искать, — хмыкнул Ованесян. — Кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая линия. В нашем случае — это труба водопровода. Не зря же ее хозяйственные немцы обрезать обрезали, а демонтировать не стали. Замкну провод на металл трубы и всего делов. Связь останется, но с такими жуткими помехами, что говорящий сам себя не поймет. И все, как бы случайно.
— Отлично, — одобрил предложение сапера Корнеев. — Так даже лучше… Действуйте. Заодно и фугасы установите. Только не взорвите преждевременно. Хотя, если задуматься: ворваться во вражеский населенный пункт верхом на средневековой башне — в этом, товарищи офицеры, есть что-то оригинальное…
Проводив взглядами спины удаляющихся товарищей, вошедших в состав "Призрак-Один", группа Малышева, спустилась по крутому склону в овраг и по его дну, старательно заметая следы, щедро посыпая землю махоркой, чтоб отбить нюх немецким овчаркам, отвернула на север. Южнее и западнее, там куда отправились их товарищи, начинались просторные чуть холмистые поля, среди спелых колосьев могли укрыться только зайцы и перепелки. Зато севернее песчаного карьера жирные торфяные болота примыкали вплотную к большому лесному массиву.