— Ну удачи тебе, — усмехнулся мужик, а его дружки заржали. — Шустрей давай, а то скоро эти уродцы доктора проснутся да завтракать захотят.
Народ ещё раз заржал, удаляясь по коридору. Ничего внятного не сказали, но, считай, подтвердили, что я иду в правильном направлении. Я махнул рукой и пошёл дальше. Понимал, что Купер их встретит, и я вижу их первый и последний раз.
А уже через несколько минут я стоял перед стальной дверью с гостеприимной надписью: НЕ ВХОДИТЬ. ИДЕТ ЭКСПЕРИМЕНТ. Там и глазок был, к которому я поднёс кейс, прежде чем попинать дверь. Постучался и стал ждать.
Щёлкнул замок, дверь открылась, и я уставился на чью-то лысую макушку. Это был не доктор, а вполне себе обычный (просто низкий) татуированный фрик из «Искателей». Необычной была его одежда: туфли, брюки, рубашка и белый медицинский халат. Я отступил на шаг, проведя взгляд от татуировки на лбу до ботинок. Отметил пятна крови и чего-то серо-жёлтого (может, и мозгов) на халате и вздохнул. Фух, обычный фрик, а то сначала показалось невесть что.
— Доставка для Феликса Брока, — я приподнял кейс, — лично в руки.
В принципе, можно это было не добавлять. Показалось, что фрик в принципе не владел человеческой речью, либо ему было на всё глубоко фиолетово. Как цвет его зрачков. Он просто молча развернулся и пошёл вглубь комнаты. Я за ним, и дальше всё, с одной стороны, будто бы ускорилось: перед моими глазами открылась лаборатория, откуда-то сбоку объявился Феликс, чуть ли не с радостным визгом, выхватив у меня кейс. А с другой стороны — всё для меня застыло в попытке осознать, что я вижу перед глазами.
Доктор меня не узнал. Я бы сам себя не узнал, если бы до этого видел только лежащим на больничной койке, да на старых фотографиях из личного дела. Или ему было плевать, кто доставил посылку — сама посылка была превыше всего. Он как какой-то фокусник закрутил кейс. Положил его на стол, крутанул, разворачивая, а потом и вскрыл. Его аж трясло от возбуждения. Он что-то бормотал не пойми к кому обращаясь. То ли к себе, то ли к фрикам (их оказалось двое — практически близнецы лаборанты-санитары), то ли сразу к Осе. До меня доносились обрывки угроз.
Но я не вслушивался, разглядывая внутреннее убранство… не знаю, как это правильно назвать. Лавка мясника? Обитель вивисектора?
Вдоль одной стены стояли клетки с мясом. Именно с мясом, потому что с каждого второго зверя была содрана кожа. Я ошибся, когда посчитал, что в крепости не было кайманов — один был. Правда, его зачем-то вывернули наизнанку. Было две скальпированные гиены, но в отличие от крупного древолаза им повезло, у того в принципе череп был распилен и мозги наружу.
— Зачем? — не удержавшись, сказал я вслух.
— Как это зачем? Концентрация активного вещества в эссенциях геномов на порядок выше, если донор ещё жив, — неожиданно ответил доктор, а потом рассеянно посмотрел на меня, будто в первый раз увидел. — А вы, собственно кто?
— Доставка. Я вам кейс принёс… — примерно так же рассеянно ответил я, стараясь не вдыхать тяжёлый запах крови, боли и отчаянья.
Но доктор мне уже не ответил, сразу же забыв про меня и вернувшись в собственные мысли. На меня посмотрел один из фриков, собираясь проводить до двери, но Феликс его окликнул.
— Я готов, открывайте!
В руках у него появился стальной шприц-инъектор, внутри которого светилась зелёная жидкость.
— Экспериментальный коктейль номер один. Концентрированный яд ктыря с добавлением эликсира Брока, — доктор записал в блокноте то, что проговорил, а потом прикрикнул на фриков. — Открывайте!
Про меня уже вообще все забыли. Фрики прошли мимо, подойдя к дальней стене, где висела чёрная плотная штора. Схватились за края по центру и пошли в разные стороны, открыв толстые прутья здоровенной (до потолка) клетки.
За прутьями было темно. Я смог разглядеть только то, что внутри пространство было разделено на три части. И ещё небольшие таблички висели прямо над небольшими, но очень крепкими дверями.
На всех табличках крупно: ПРОЕКТ «ГЕНОМ ХИЩНИКА», а под текстом цифры. На первой — четырнадцать, и её перечеркнули крестом. На второй — пятнадцать, а на третьем, собственно, шестнадцать.
Ага. Под семнадцатым номером у них один очень симпатичный шакрас проходит, шестнадцатая — Оса, а предыдущих испытуемых я не знал. И с четырнадцатым уже не познакомлюсь.
Пятнадцатый представился сам — волной вони и бесформенной раздутой кучей налетел на прутья. Тряхнув не только их, но, кажется, и всю лабораторию. Где-то в шкафу дзинькнули пузырьки. Не знаю, сколько стадий у мутации, но у этого парня, похоже, была последняя. Двухметровая гора вздутых до волдырей мышц и заплывшее лицо, покрытое язвами и буграми. Он продолжал толкать клетку, пока фрики подходили к номеру шестнадцать, но толщина прутьев была сантиметров пять, и сделали их из металла древцилов.