Лагерь Борея по уже доброй традиции мы сожгли. Со всеми трупами, со всей гнилью и со всем, что «Искатели» могли использовать в дальнейшем. Хаммеру, кстати, тоже не повезло — его Датч решил использовать в роли послания сектантам. Была сначала мысль оставить его себе, но машина в Пограничье редкая и приметная, плюс голландец обнаружил на ней метку. Снять её не смог, поэтому участь машины была решена. Датч креативил и крушил её ломом, а Деми разукрашивала. В духе: кто к нам с гнилью придёт, тот живым не уйдёт. Нас много. Бойтесь. Мы идём за вами.
Про то, что нас много — это он, конечно, загнул. Троих Датч потерял во время штурма, ещё четверо с тяжёлыми ранениями. Прибилось новых (тоже разной степени побитых) двадцать пять человек, не считая семейства кузнеца. Итого сейчас в лагере было сорок восемь человек (включая меня). Боеспособных чуть больше двадцати.
Я допил чай, ещё раз потянулся, зевнув, и продолжил чтение. В руках у меня был небольшой блокнот в кожаном переплёте. Возможно, единственное, что осталось от Борея. Ещё небольшой ключ, который я нашёл вместе с блокнотом, но что он открывает, я пока не знал. Скорее всего, какой-то схрон, где Борей хранил награбленное. В самом блокноте он довольно скрупулёзно вёл записи, отмечая, что прибыло, а что убыло.
И особое внимание он уделял своему развитию. Тем геномам, что уже инициировал и те, которые только планировал. Биомонитор я у него тоже забрал, но то ли со смертью владельца произошла блокировка, то ли без владельца, он не включался. Что, впрочем, одно и то же. По крайней мере, пока я не найду умельца, разбирающегося в биомониторах.
Но в случае с Бореем это было и не обязательно. Дотошный был мужик, описывал всё очень детально ещё и с координатами, где добыл тот или иной геном. Как адреса генотек, так и районы охоты на нужных монстров.
Управлять холодом он научился не сразу. В базе у него был кайман, но не простой, а с пометкой «альфа». А вот дальше был прописан целый маршрутный лист. Он будто бы с самого начала решил стать магом льда. И следующим геномом, который он инициировал, был совсем не ледяной дракон, не белый медведь и даже не мифическая русалка-снегурочка. Это был жук-плоскотелка.
Я почесал затылок, в очередной раз убеждаясь, как мало я знаю о насекомых. Особенно в вопросах, касающихся силы, мощности и чего-то убойным. Да, то, что они опасны, вообще нет вопросов. В Африке я многого насмотрелся. Начиная от мухи цеце и заканчивая кучей другой ядовитой дряни. Но это всё на поверхности, а начинаешь копать и сразу же вспоминаешь лекции Датча. Они бы с Бореем нашли бы общий язык. Один бы болтал без умолку, а второй строчил в блокноте.
Шикарный блокнот, я погрузился в него, как в какую-то остросюжетную книгу. Не оторваться и только фыркать и удивляться, как тот мальчик в «Ералаше», который словарь русского языка читал.
Жук-плоскотелка не мог управлять температурой и создавать ледяные иглы. Он просто мог пережить любой мороз. Снижал содержание воды в клетках и накапливал криопротекторы, что-то типа глицерина. Они уже, в свою очередь, не давали замёрзшим клеткам крошиться как стеклянным. Плюс, вырабатывались специфические антифризные белки. И всё это вместе позволяло выдержать температуру до минус ста пятидесяти.
Этим геномом Борей по сути уже создал новую базу, с которой дальше начал управлять холодом. Научился переносить низкие температуры, и следующим шагом нужно было научиться её понижать. Для начала температуру собственного тела, и для этого он выбрал геном медведя. Обычного, который впадая в спячку, понижает свою температуру на несколько градусов. Что-то около шести. В заметках Борей сомневался, что этого будет достаточно, но считал, что важнее сам принцип. Тем не менее нашёл ещё несколько вариантов, остановившись на белках.
Ну, конечно! Кто-то на кошках тренируется, а этот на белках. Но тем не менее белки при обычном сороковнике по цельсию, в спячке уходили почти в ноль. А какая-то земляная даже до минус двух. Судя по записям, такую белку Борей искал довольно долго. Но нашёл и приступил к следующему этапу…
На описании преимуществ генома голого землекопа я сделал перерыв и налил себе ещё чая. Нужно было это всё переварить. Как минимум привыкнуть, что чем потенциально круче геном, те у него смешнее название. Да простят меня голые землекопы. Хотя, думаю, будучи единственным хладнокровным млекопитающим, над ними и так вся остальная тёплая братия потешается. Завидует, наверное. Замедленное старение, невосприимчивость к боли (будь она неладна), почти полный иммунитет к онкологии. Эх, жаль не хищник…