Я пошёл вперёд, держал двустволку на уровне лица, тыкаясь ей во все тёмные или подозрительные места. Увидел небольшую нишу в стене, углубление на пару сантиметров. Потом, наоборот, выпирающую пластину с остатками более тёмного напыления. Было похоже на знаки, но я не то что прочитать, я даже язык не смог определить. Впереди появился просвет, тоннель заканчивался, вливаясь в нечто большее, что даже по нескольким элементам, которые я смог разглядеть, навевало мысль о подземной лаборатории древней цивилизации.
И прежде чем выйти туда, я замер за углом. Прислушался, пытаясь снова задействовать всевозможные органы и способы чувств. Слева, но отдалённо и искажённо, будто где-то под землёй, ощущались пожиратели. А справа волна моего внутреннего сканера натыкалась на островок мрака, в котором еле-еле угадывались виверровые нотки.
Я переместился к правой стенке и, прежде чем, высунуться за угол, попытался рассмотреть левую сторону. И первое, что попалось в глаза — это широкий, почти трёхметровый колодец. Или бассейн, или просто яма с ограждением. Заглянуть внутрь пока не получалось, но отголоски пожирателей доносились как раз оттуда. Борт, идущий по кругу, выглядел крепким. Каменная основа достигала высоты около метра и была усилена окантовкой из стальных полос. Предполагалась ещё решётчатая крышка, которая валялась неподалёку на полу. Несколько прутьев в ней отсутствовало, а соседние с дыркой были выгнуты.
Если это всё-таки лаборатория, то колодец — емкость для хранения и выращивания лабораторных мышей. С поправкой на особенности Аркадии и ее науки, как говорится, что выросло, то выросло. То есть вырос пожиратель.
— Ну, можно считать, что на вопрос, откуда появились пожиратели, ответ я нашёл, — мысленно прошептал я.
Вдоль почти всей стены за колодцем стояли стальные шкафы. Узкие и высокие, будто шкафчики в раздевалке спортзала. Рядом с ними лежала почти метровая конструкция, похожая на согнутую руку манипулятора на толстой, низкой треноге. Ну или на маленький кран, который помогал вытаскивать образцы для опытов.
Но в какой-то момент пожиратель выбрался сам. Выбил крышку, погнув прутья, и свалил кран, изрядно по нему потоптавшись. На пыльных камнях отчётливо был виден крысиный след пожирателя. И не просто след, а три глубоких царапины, уходивших из зоны видимости.
Время, а потом и сам пожиратель, не пощадили лабораторию. И неясно, кто сильнее здесь всё подпортил. Я заметил каменные осколки и размётанные пыльно-трухлявые кучки чего-то, что уже не поддавалось опознанию.
Я перекинулся к противоположной стене и чуть высунулся, осматривая правый угол. Лаборатория имела форму прямоугольника и была разделена на три части. Собственно, колодец с небольшим пустым пространством для манёвров с подопытными. Потом зона с тремя столами, очень похожими на операционные. Над каждым столом висели светильники, излучающие холодный белый свет. Внутри тоже были светлячки. Лежали давно засохшей кучкой на нижней стенке, но продолжали светиться. Это уже не мутация, а радиация какая-то.
А ещё, похоже, здесь никто никого не лечил. И что-то мне подсказывало, что работали не врачи, а, скорее, патологоанатомы. И подсказывали мне это два тела не совсем человеческой формы. На дальнем столе это был просто волнообразный горбик, прикрытый серой тканью, похожей на стекловолокно. Средний стол был пустым, ближайший ко мне тоже. А того, кто лежал на нём раньше, пожиратель стащил на пол. И частично погрыз, надеясь найти что-то вкусное в костях. Раскусил череп и перегрыз позвоночник. Один из двух, тот, у которого ребра были совсем короткие и напоминали ёлочку-разрядник у трансформатора.
— М-да, как бы здесь тоже без радиации не обошлось, — хмыкнул я и высунулся ещё чуть-чуть.
Условная операционная заканчивалась решёткой, установленной от пола до потолка. Проглядывался узкий, слегка помятый проём, через который не смог пролезть пожиратель. А за ним ещё один зал. Тоже со столами, но заваленными стандартным лабораторным барахлом: банки, колбы и склянки. Ещё больше банок было на стеллажах, расставленных вдоль стен. Всё бледное и пыльное, с редкими вкраплениями подсветки из мёртвых насекомых. А в самой дальней части, на отдельном постаменте стояла уж здоровая стеклянная колба, похожая на колокол. Она светилась бледно-зелёным, будто внутри до сих пор шла какая-то реакция. А ее верхушка перетекала в стальную трубу, уходившую в потолок.