В общем, спорный эликсир. Действительно, для последнего шанса, когда выбирать придётся между жёстким откатом и его отсутствием по принципу: нет тела — нет отката.
Других записей я не нашёл и переключился на склянки и ящики. Видов банок было под сотню. Разные размеры, разная форма, какие-то нечитаемые пометки на этикетках и символы на пробках, но главное — осадок. Ничего и нигде там на донышке не булькало, максимум — это можно было со стенок соскрести несколько песчинок. Некоторые ещё даже пахли, но запах был уже неприятным. Какая-то смесь нафталина в старом шкафу, аммиака и плесени. А в банке, где была небольшая трещина, плесень уже даже разрастись успела. И, скорее всего, не одно поколение эволюции прошло, превратившись в колышущуюся грязно-серую вату.
В ящиках практически ничего не было. Либо конкретную лабораторию плохо спонсировали древние инвесторы, либо всё самое ценное успели вывезти заранее. Я нашёл с десяток стальных цилиндров. Половина пустые, один вскрытый, где биомонитор определил остатки Объекта ноль восемьдесят четыре дробь два, и несколько запечатанных. Но символы там были такие же, как и на вскрытом. То есть те же младшие пожиратели, что и просто так здесь бегали.
В итоге добрался до колбы. Выдержал дистанцию около метра. Так, чтобы не вдохнуть чего лишнего, но и увидеть через мутное стекло, что же там творится. По логике Хмурого здесь могли изобретать противоядие. Но судя по пожирателям и по тому, что я увидел внутри, здесь довольно узкоспециализированно прокачивали крыс. В самом центре колбы лежал распятый крысиный скелет с двойным позвоночником и костяным штырьком, торчащим из головы. Шея, лапки и даже хвост были захвачены стальными скобами. А в позвоночник (тот, что запасной) были воткнуты иглы, от которых шли тонкие извилистые трубки. Вокруг скелета были расставлены пузырьки, к которым (сразу в крышку) примыкали эти трубки. Было восемь мест, два из которых сейчас пустовали. Собственно, эти два пузырька как раз и валялись на полу.
— Что-то не особо гуманные были Древние, — я попытался рассмотреть, сколько жидкости (видимо, спинномозговой) осталось в пузырьках, и как прокрутить внутреннюю конструкцию, чтобы пузырьки повернулись к дверце. — Можно даже понять, почему у пожирателей такой вредный характер.
М-да, сжечь бы здесь всё…
Но, вдруг опять какие-нибудь правила нарушим. Да и нечем. Плюс вентиляция в тоннелях слабая.
— О! Ты нашёл ученическую броню? — первым делом спросил Датч, когда я, наконец, выбрался из лаборатории и вышел в зал. — И мешок где-то надыбал!
— Ученическую? — переспросил я, скидывая не особо-то большой тюк голландцу под ноги.
— Ну да, ученики, подмастерья и прочие охотники с дрессировщиками используют. Чтобы в кузне не обжечься, или когда монстра дрессируют, чтобы не загрыз… — ответил Датч, параллельно разглядывая мой улов и бурча себе под нос. — Ерунда. Это тоже. Это только коллекционерам интересно… Это тысяч на шесть потянет…
Ага, ещё студенты-медики, когда лабораторных крыс из колодца достают. Хм, а как же пальцы? Похоже, у меня комплект, мягко говоря, неполный.
— А какие ещё бывают? — спросил я и взмахнул рукой, в очередной раз попытавшись его снять.
— Чёрные бывают, — пожал плечами голландец. — Они редкие очень, а полный комплект ещё никто не собрал. Да и неизвестно, каким должен быть полный. По слухам: два кольца, четыре браслета, пояс и маска. Но ручаться не буду, кто-то говорил, что голову защищает не маска, а ошейник. Но обычно ошейники для контроля над монстрами используют. У Ульрика лучше спроси, древняя сталь его вотчина. Ты готов идти? Там Гофер уже извёлся небось!
Глава 9
Крысоловы во главе с Гофером встретили нас там же, откуда и провожали. Количество охраны удвоилось, а к огнеметчику добавились ещё два типа с ранцами, но распылять они собирались какие-то химикаты. Довольно едкие, судя по запаху, который разбежался по тоннелю.
— Я рад, что прошли испытание подземелья и соблюли правила, — сказал Гофер, выйдя к нам навстречу.
— Испытание? — уточнил я.
— В какой-то степени это было именно оно, — кивнул Крысолов. — Наш путь. Наша философия не позволяет вести дела с неподготовленными или слабыми.