На верстаке тоже был беспорядок, но там хотя бы появились новые приборы. Какая-то штука, похожая на кассетный магнитофон и очень толстая клавиатура с маленькими кнопками, со всех сторон исписанными символами и, возможно, командами. Напоминала эта штука древнейший компьютер типа «Спектрума», который я очень давно видел в музее.
Моего биомонитора нигде не было видно, но Клод выглядел вполне довольным и слегка перевозбуждённым. Чуть ли не тёр ладошки, выпятив вперёд нижнюю челюсть.
— Это было ужасно! — повторил Клод, и стало понятно, что свои реплики он уже довольно долго прокручивал в голове. Видать, сильно впечатлился. — Ты не представляешь себе! Охрана на каждом углу! Кодовый замок последнего поколения! Ты понимаешь? Его ещё никто ни разу не взламывал! Потом ревизия дурацкая, проверки неожиданные! Они все на меня смотрели, и я прямо чувствовал, что они всё знают!
— Стой, — осадил я Клода, начав немного напрягаться. — Кто смотрел?
— Как кто? — удивился Клод. — Люди! Посетители отделения. Я как на иголках сидел весь рабочий день, а эти бабки. Ну знаешь, эти, которые самые противные — не могут инструкцию прочитать, а сразу кричат, что ничего не работает?
— Так, понятно, — выдохнул я. — Не знаю и знать не хочу. Ты суперзамок-то вскрыл?
— Зачем? — ещё больше удивился Клод. — У меня же ключ есть. Я просто вошёл на склад, как каждый день хожу. Но ты даже не представляешь, чего я натерпелся!
— Куда уж мне, — усмехнулся я, вспомнив сразу и «гоблинов», и «кальмаров», и ведьмы.
— У тебя же тоже получилось, да? — Клод прищурился, прильнув ко мне чуть ли не в упор.
Я кивнул и отстранился, протянув часы Паскаля.
— Ага! — обрадовался Клод, аккуратно, будто он хрустальный, забирая биомонитор. — Уверен, что ты и половины не натерпелся того, что испытал я.
— Ну, типа того. Мой биомонитор готов? — спросил я, видя, что теряю Клода, который уже начал обхаживать «свою прелесть».
— На верстаке… Там, там, — отмахнулся Клод.
Я подошёл вплотную и вздрогнул от неожиданности, когда та самая штука, что была похожа на кассетник, коротнула, плюнув в меня искрами.
— Клооод? — вопросительно позвал я, но махнул рукой, поняв, что это бесполезно.
Скинул с верстака несколько смятых листов бумаги, под которыми обнаружилось сразу четыре биомонитора. Среди них был и мой старый, но в таком состоянии, что я даже с видеоинструкцией на руках не смог его собрать. Ещё два были в похожем состоянии, и только четвёртый выглядел целым. Дизайн у него был довольно простым. Биомонитор напоминал обычные полевые часы, циферблат которых был выполнен по военным стандартам шестидесятых годов прошлого века.
Собственно, он был чёрным, на нём крупные белые цифры: от одного до двенадцати по большому кругу, и от тринадцати до двадцати четырёх по внутреннему маленькому. У каждой цифры часовой маркер в виде жёлтого треугольника, светящиеся в темноте. И толстенькие стрелки, также покрытые светомассой.
— Олдскульненько, — задумчиво пробурчал я, а потом повернулся к Клоду. — Надеюсь, не из грязной дюжины?
Часовщик-изобретатель не отреагировал. Будем считать, что не услышал вопроса, а не таким способом уклонился от ответа. Я прислушался к чуйке шакраса, которая совершенно не заинтересовалась биомонитором. На Аркадию, конечно, всякое привозят, но, скорее всего, это не радиоактивный радий, который делали в первых военных часах. Насколько помню, двенадцать часовых компаний тогда получили контракт на поставки в Британскую армию таких часов. Отсюда и дюжина, а вместе с радием — и грязная.
На этом биомониторе производитель указан не был. На том месте, где его обычно пишут, было пять микроскопических отверстий, прикрытых дополнительным стеклом. На правом боку расположилось стандартное колёсико, а по центру на корпусе (над цифрой двенадцать) было ещё три защищённых отверстия. На задней стенке красовалось несколько надписей. Какие-то цифры, что-то про версию системы, рекомендуемый диапазон рабочих температур и стандартное про водонепроницаемость.
Размах отличный: от минус сорока до плюс восьмидесяти. Есть где разгуляться. Но не расплаваться — всего-то пять бар, то есть пятьдесят метров. С моими навыками и аппетитами — маловато! Я, конечно, так глубоко пока не нырял. Но так это пока.
Ремешок был из текстиля, что-то прочное, похожее на огнеупорный брезент. Металл корпуса — титан, а стекло, скорее всего, классическое, то бишь сапфировое. Просто так не поцарапаешь, плюс устойчиво к химии и прочим вредностям. В общем, обычные армейские полевые часы, только увеличенные процентов на тридцать. Осталось теперь понять, как их включить.