Я отмахнулся, но постепенно начал что-то вспоминать. Контракт помню, праздник помню — в том смысле, что он был, а не что на нём происходило. Нервный контракт был, сложно закрывался, но зато потом все чересчур резко выдохнули и быстро накидались. Местный самогон помню. Чангаа, вроде. Точно! Название вроде такое миленькое, а перевод с суахили: убей меня быстро. Ага, но зато честно перевели.
Что-то стало всплывать в памяти. Да, вроде перекинулись парой слов про выбор инструмента и зацепились. И действительно ушли, но не ради того, о чём думает Купер. Ушли стрелять на спор.
А вот что дальше было — пустота. Оба были пьяные, так что сомневаюсь, что до стрельбы дело дошло. Утром из местных вроде никто не ругался. Хотя откуда мне знать, я проснулся уже в самолёте. А когда голова болеть перестала, то уже было не до попыток вспомнить детали очередной пьянки.
— Это ты всё к чему? — спросил я, не став развивать тему, что вообще ничего не помню о том вечере.
— К тому, что я поеду с тобой, — ухмыльнулся Купер и со скрежетом отодрал липучку с шевроном «Миротворца». — Как частное лицо, конечно. Мне как раз отпуск положен. Дай мне пару дней, чтобы всё разузнать и подготовиться.
К нам подошёл бармен, собираясь забрать пустые кружки, но Купер придержал его порыв. Повернул голову в сторону, с шумом втянул носом воздух и поморщился, частично оглядываясь назад.
— Это твои друзья? — спросил Купер, буквально за секунду, как в бар зашли два высоких и крепких мужика. — Эх, я думал, у нас ещё будет время на посидеть и пообщаться.
— Нормально, — я посмотрел на биомонитор, — как раз вовремя.
— Кто там, говоришь, на тебя заказ взял? — улыбнулся Купер. — Только давай без стрельбы. Патруль «Искателей» особо сюда не заглядывает, но если будет шумно, то могут и присоединиться.
— Это проблема? — спросил я, выбирая себе две кружки.
Официант, похоже, тоже что-то смекнул и вернулся за барную стойку, сменив атаманшу. Как по волшебству из зала растворились те немногие посетители, что коротали здесь ночь. Зато плавным ручейком начали втекать крепыши в кожаных куртках. Часть с воротниками из пятнистых хвостов, часть в просто жилетках и мотоциклетных шлемах. Огнестрела на виду не было, только дубинки, цепи, кастеты, ножи и далее по списку колюще-режущих изделий. Видимо, тоже шуметь не хотят.
— Конечно, проблема, — усмехнулся Купер. — Я же «Миротворец», а значит, будет дипломатический скандал. Так что давай тогда уж без свидетелей.
— Тогда уж давай и без сломанных рёбер.
— За себя ручаюсь, а вот за них нет, — Купер хрустнул шеей. — Ну что? Действуем как в Мали?
— О да! Как в старые добрые времена, — кивнул я, поднимаясь навстречу гиеновым, развёл руки с тяжёлыми кружками в стороны и обратился к вошедшим. — Господа, предлагаю без предисловий, а то время поджимает!
— Как же я скучал без этого…
Сквозь звон разбитой кружки и грохот донеслось от Купера, а я уже налетел на следующего.
Глава 25
— Чёрт, некоторые звериные геномы, прямо звери какие-то, — прошептал Купер. — Укусил меня сволочь, и зуб шатается. Ты сам как?
— Нормально, ногу только больную раздербанил немного.
— Хе, нормально? Да твоим фонарём можно улицу освещать, — хмыкнул Купер. — Это даже не фонарь, это прожектор какой-то.
— Ты бы видел другого парня, — тоже усмехнулся и поморщился. — Ну что? На сколько рёбер оцениваешь?
— На всё ещё с хребтом вместе.
Я посмотрел на биомонитор. Докризисный таймер показывал двадцать шесть часов, так что, можно сказать, шалость удалась. Гиеновые точно не ожидали такого напора, не ожидала стая, что нарвётся на поддатых и немного безумных овчарку с волком. Ну то есть с шакрасом, которому очень понравилось бить других людей.
Гиеновых было восемь, но когда они поняли, что легко не будет. Осталось уже шестеро. Когда у нас с Купером закончились кружки и в ход пошла лавка, то уже четверо. А дальше я тренировал «Крепкую кость», а Купер переключился на ножку от стола.