Это уже была не кучка, а полноценная сторожевая башня. И таких башен было семь штук. Они сужались кверху и были построены из глины, веток, камней и, возможно, фрагментов панцирей. Ветки торчали во все стороны, напоминая защитные шипы, а отверстия, через которые всё время что-то шастало, — бойницы. Всё очень старое, на некоторых башнях уже трава расти начала.
Центральная башня возвышалась метров на тридцать, а вокруг её основания можно было водить хороводы. Человек сорок выстроить в ряд и попытаться замкнуть. Остальные башни были поменьше, но даже более жуткие. У соседней из проёма торчала то ли змея, то ли мёртвая гусеница, которую, видимо, не смогли затащить внутрь и пристроили в роли стены. Она тянулась метров на пять, словно это строительный мусоросброс, такой рукав, в котором в фильмах герои сваливают с подорванных крыш.
Я бы тоже там проскочил со свистом, как на горке. Вот только делать я этого не буду. Во-первых, ничто меня не заставит пойти внутрь. Хотя на вид муравьи здесь жили получше некоторых повстанцев у нас в лагере. А во-вторых, эта хрень оказалась не панцирем, а всё ещё живой скотиной. Она несколько раз дёрнулась, будто вздохнула и почти на метр продвинулась внутрь. Может, и неживая, если допустить, что это просто запас продуктов для жителей города.
Но хуже всего были летающие. Мелкие, в районе моего кулака, но капец какие подозрительные. Я не успел отправить стрекозу в разведку, как ей быстро объяснили, что здесь она не суперхищник. И единственный плюс у летающих был в их маленьком размере, потому что те, кто ползал, были в разы больше. Реально, хряки какие-то, а не муравьишки.
Между нами было пятьсот метров, а в ушах всё равно стоял гул от сотен крыльев, через который методично пробивались звуки чавканья жвалами. Экскаватор с таким грохотом асфальт обычно ковыряет. В общем, я был впечатлён, а вот шакрас, видимо, считал, что при его скорости пятьсот метров это хорошая фора.
Я попытался вспомнить всё, что знал про организацию муравьёв. Королева-мать, солдаты, няньки, строители, фуражиры, скотоводы, разведчики, мутанты-обжоры… Не, последнее, это уже мои текущие впечатления. Здесь явно всё было перепутано, по крайней мере, по видам. Потому что я увидел муравья-пулю в бойнице, видимо, в роли дозорного. Муравья-бульдога с длиннющими клешнями, которыми можно в хоккей играть, в роли охранника. По паре возле каждой башни.
А огненный жевун, которого я бы узнал и без подсказки биомонитора, в роли охотника и добытчика. Основная масса муравьев была коричнево-красной, этот же был ярко-оранжевыми. Словно он горит изнутри. И лап у него было больше: восемь против шести у обычных муравьёв. Будто местная королева-мать была неразборчива в самцах и согрешила с пауком.
Два таких, как раз появились из леса, таща за собой бесформенный шерстяной мешок. Я не смог определить, кем он был до встречи с монстрами. А ещё один, наоборот, начал отходить от города.
Его-то я себе и приметил. Несмотря на яркий окрас, дважды умудрился его потерять среди красной листвы. Точнее, не терял из прицела, но не сразу находил, меняя собственную позицию. Жевун не торопился, но мне приходилось передвигаться совсем медленно, озираясь по сторонам, чтобы ни во что не вляпаться. Чуйка включилась, шакрас постоянно цеплял вокруг нас какую-то живность, но спасибо муравьям её было немного. Видимо, ближний радиус вокруг своего города они давно зачистили.
Мы отошли почти на километр, прежде чем огненный жевун остановился. Заполз в кусты, почти такие же яркие, как и он сам. Типа в засаде. И только морду высунул, дав себя рассмотреть подробней. Между нами триста метров, к каким бы отрядам насекомых он ни относился, но вполне соответствовал размерам ростовой фигуры. А вытянутая морда приближалась если не к лошадиной, то со взрослым пони могла бы поспорить. И выиграла бы за счёт дополнительно горизонтального ковша с зубами, торчащего из подбородка. Этакий намордник, который мог схватить жертву и подтянуть её к основной челюсти. Над зубами было две дырки.
Не ноздри — по данным биомонитора, из них как раз и шла струя чего-то похожего по своим свойствам на синильную кислоту. В том числе и воспламениться могла. И дальше уже были разнесены толстые усики и по бокам два чёрных глаза, похожих на рыбьи.
Я прикрыл глаза, в очередной раз прислушиваясь к чуйке, а заодно попытавшись пробудить подсказки по убойной зоне. До сих пор не понимал, как это работает, где тот переключатель, который добавляет дополнительные слои зрению. Но когда открыл глаза, всё уже было на месте. Ожидаемо — глаза, потом мозг, спрятанный под рикошетным панцирем и невидимый с моего положения, и не очень ожидаемо — ноздри-выхлопы.