Я завертелся, отстреливаясь на два фронта. Расстрелял подошедших сзади, несущихся ко мне азартной толпой. Практически штабелями укладывал, не давая напирающим сзади перескочить через трупы первых. И ускоренно пошёл вперёд, ведя огонь на подавление тех, кто успел проскочить к лестницам. Нужно было смыться, пока не появилась следующая волна. Чуйка подсказывала, что резервов у монстров хватит. Ещё и людям Датча останется, когда они добро вывозить придут.
Прям очень шустро не получилось, потолок низкий — пришлось идти на полусогнутых, а ещё и стараться не скользить на трупах. А некоторых и добивать. Сзади появилась новая партия, но либо у медведок отсутствовала связь со стаей, а память была, как у рыбок, либо меня скрыла «Маскировка», а они нашли цели попроще, принявшись хрустеть своими же товарищами.
Хруст с шарканьем заполнили весь тоннель, но уже будучи у выхода, я смог высветить только лоснящиеся затылки, уткнувшиеся в трупы. Геномов у медведок не было, ни один панцирь не подсветился, не выдав даже крошек гнили. Видать, маленькие ещё совсем, жирка не нагуляли. Но к приходу повстанцев должны откормиться, кормовой базы я им достаточно накрошил.
Я быстро зарядил два магазина, заметив только одного монстра в непосредственной близости. Он то ли сам перебрался через трупы, то ли его банально вытолкнули. Но и тот ко мне не побежал, сразу же накинувшись на ближайший панцирь.
Убедившись, что хотя бы ненадолго меня не побеспокоят и схватился за скобы и полез наверх. Замер на верхней ступеньке, прислушиваясь к ощущениям. На поляне уже никого.
Но там, где была машина — удаляющийся след, а на дороге, наоборот, разрозненная группа приближающихся геномов. Что-то не очень понятное, будто не только взболтали, но и перемешали, добавив осадка в виде побочных мутаций. Возможно, кто-то был там опасным, но на уровне чуйки шакрас отнёсся к ним более чем презрительно. Удаляющийся след и тот взволновал его больше.
Я высунулся из люка и сразу же заметил медведок. Несколько гигантских туш, за которым машину толком видно не было, и ещё пара кучек мелких. Мелкими они выглядели только на фоне гигантов, так-то они раза в четыре превышали тех, кого я крошил в бункере. Все — мертвы. У крупных ряд ровных отверстий в панцире, будто они попали под гигантскую швейную машинку. Мелких просто так поломали, отрывая конечности. Пара голов валялась отдельно, остальным поломали лапы и позвоночники.
М-да, кто-то здесь оторвался в прямом смысле слова. И, кажется, я знаю, кто это был. На пыльном лобовом стекле вывели счёт. Слева пальцем была нарисована крупная семёрка, потом двоеточие и цифра один справа. Типа счёт: семь — один.
Интересная математика у Осы, только не очень понятно, в чью пользу.
Я пересчитал трупы, разбросанные вокруг машины. Только крупных было меньше семи, а если с остальными, то сильно больше. Если в штуках считать, то не сходится. Но если рассуждать, что я ей спас жизнь, а она мне машину, то побеждать должен я. Даже с учётом, что, потеряв машину, я бы задолбался пешком идти через Дикие земли.
Но почему именно семь? Типа как жизней у кошки? С намёком на природу шакраса, о которой Оса откуда-то что-то знает? Или на её природу с расчётом, что я спас ей не одну жизнь, а сразу семь?.. Или как у цветика-семицветика? Семь дней? Семь цветов радуги? Семь нот? Чего там ещё у нас семь…
Я, конечно, люблю загадки, но не в таких ситуациях. По мне, так можно было бы просто поговорить, может, и выпить за встречу. Я же не ради награды её спасал. Но видимо, она так не могла. Может, не хотела чувствовать себя обязанной и выступать с позиции жертвы, а, может, это очередной «путь» хищника, на который она вступила.
— Очень стеснительный у меня ангел-хранитель, — усмехнулся я. — Но их, вроде бы не выбирают.
Я выбрался из люка, ровно в тот момент, как на поляне стали появляться люди. А, точнее сказать, местные мутанты из Диких земель. Я узнал человека-змею, а вот остальных видел впервые. Всего восемь наглядных примеров, что инициация может быть опасной. В основном проблемы были с кожей, превратившейся либо в грубую корку, похожую на кору дерева, либо чешую разных видов: от змей до кайманов. У одного «красавчика» был хитиновый воротник, прикрывающий шею и уходивший по голове до самых ушей, будто это какие-то бакенбарды. Он с тоской посмотрел на трупы медведок, но он же и выступил вперёд, начав разговор.
— Ты друг Борея? — вместо приветствия спросил человек-жук. Голос у него оказался совершенно нормальным, даже мелодичным. Ему бы в группе петь.