Никаких намёков на ловушки или скрытые механизмы, рядом с которым могла замереть фигурка. Никакого постояли, подумали, подождали, пока лифт приедет, или вертушка за тобой прилетит. И никакой снаряги: верёвки, карабины, крюки — подобное на дорогу ветра местные с собой не брали.
Собрался и покинул пещеру, прихватив с собой запасной кувшин с освежающим лимонадом. В роли выхода снова была узкая щель, которая постепенно (примерно по сантиметру на каждые сто метров) начала расширяться. На третий час блуждания внутри скалы я уже смог идти спокойно, изредка цепляя камень плечом или прикладом. Потолок здесь был низким, если подпрыгнуть, то можно было дотянуться. Иногда на нём встречались неровные крестики разных форм и размеров. Опять же не могилки, а попытки изобразить птичку. Что-то типа: здесь был я, звать меня Худая Высокая Птица. Имя я выдумал на ходу, но с другой стороны низкий и толстый здесь бы не прошёл, и до потолка не дотянулся.
Я нашёл ещё несколько пещер, практически близнецов первой. И несколько развилок, на которых приходилось ловить ветер. И в итоге ещё через три часа я увидел яркий свет в конце тоннеля. Всё прям так, как и рисуют — свет льётся, глаза слепит. Правда, никто не встречал. И чуйка уже расслабленно молчала.
Остановившись на линии перехода яркости, привык к дневного свету и только тогда высунулся наружу. Заметил несколько кривых деревьев, которым явно не хватало земли для корневой системы. Выскочил из тоннеля, сразу же прикрывшись деревом, и осмотрелся. Поляна, размером с два, максимум три футбольных поля. С трёх сторон её окружали каменные стены, верхушки которых терялись где-то высоко в облаках. С четвёртой стороны в принципе тоже была скала, но уже соседняя. А между ними — пропасть. С моего места было плохо видно, но метров сто дорожного покрытия там точно отсутствовало.
Надышавшись свежего, хоть и разреженного воздуха, зигзагами пересёк площадку. Нашёл следы сразу нескольких старых стоянок, одно здоровенное (размером с купель на четырёх человек) гнездо, сплетённое из давно засохших веток. В принципе, в таком гнёздышке могли фороракосы вылупляться и жить с родителями до приличного возраста — места бы хватило. Я забрался на скрипучий бортик, но ни натасканного добра, ни даже скорлупок (желательно из драгметаллов) не обнаружил. Либо Птичьи давно забрали, либо время взяло своё. Внутри только уже сорняки какие-то пробились и довольно пышно цвели, дурманя приторным и въедливым запахом.
Сканер их не распознал, так что возиться я не стал. Но зато совсем рядом обнаружил растение, из рецепта Бабы-Нины. Набрал семян и отправился к пропасти.
Чем ближе я подходил, тем дальний «берег» казался дальше. Либо мозг не хотел это принимать, либо очередная аномалия с теперь уже оптическими иллюзиями. Я увидел тёмную нить, натянутую, как струна, над полукилометровой пропастью, упирающейся в темный проем в отвесной скале.
При ближайшем рассмотрении всё оказалось не таким страшным. И пропасть мельче (всего метров сто пятьдесят), и нить — шире. Не совсем струна, и даже не канат, скорее, это была верёвочная лестница с ячейками пятнадцать на пятнадцать сантиметров. Сама плетёнка на вид толстая, натянута хорошо. Я выглянул за край обрыва, пытаясь рассмотреть, как и за что крепится подвесной мост. Пусть, мост — это прямо царское название, скорее верёвочная переправа. Или даже переправка. Начало переправки пряталось внутри скалы, примерно на полтора метра ниже.
Ну фиг знает, натянуто хорошо. И видно, что за мостиком следят: в нескольких ячейках плетёнка была светлее, и видны были узлы. Хорошо, что следят, плохо то, что рвётся. С виду плетёнка ухватистая, канатоходцем я никогда не был, но к рукоходам с детства приучен.
Я распределил снаряжение, так чтобы и держать максимальное равновесие, и ничего в лоб не прилетело, если вдруг вверх тормашками окажусь. Вновь активировал браслеты и для вида поплевал на ладони.
— Ты со мной? — шутливо обратился к шакрасу. — У тебя-то с балансировкой всё в порядке должно быть.
Ноль реакции, биомонитор даже не шелохнулся. Хотя игнор — это тоже реакция.
— Ну, тогда не мешай, — я свесился с края скалы, нащупав ногами начало верёвочной переправы.
Упёрся, немного спружинив. Проверил на прочность и, в принципе, остался доволен. Отцепился от выступа, недалеко убрав руки, и придавил верёвку двумя ногами. Прочувствовал, как она напряглась, провалившись немного вниз. Медленно, помня, что в любой момент ещё могу снова ухватиться за камень, развёл в руки стороны, покачался балансируя. Пока держусь.