Фрики увлеклись. Щелчки на них не действовали, а от начальства в виде бригадиров, я их уже избавил. Увлеклись так, что не заметили меня, когда проскользнул внутрь. И тогда, когда я достал нож. И тогда…
В общем, уже понятно. Я перешёл в тихий режим. Щелчки ведьмы стали ближе, они буквально обволакивали, и, казалось, что щёлкает у меня прямо в голове. Я встряхнулся, но особого эффекта это не произвело, зато встрепенулся шакрас, выразив своё нетерпение, что ведьма всё ещё была жива.
Тут я с ним был согласен, выскочил из палатки и, стараясь не привлекать к себе нового внимания, направился к границе лагеря. К растущим поблизости деревьям, выбрал самое крепкое, которое могло меня выдержать, и скрылся в густой листве. Листьев было предостаточно, но ствол разрастись так и не смог. Первый метр, максимум два ещё хоть как-то всё держалось, но дальше дерево начало клониться от каждого моего движения. На высоте трёх метров я чуть не рухнул вниз, ветка под ногой подломилась, я клацнул челюстью о ту, что была передо мной. Не матюкнулся, потому что и так чуть язык не прикусил. Но удержался, слегка покачиваясь вместе со стволом. Полез ещё аккуратней, практически как по канату, и когда понял, что дальше уже только вниз по дуге вместе с макушкой, то остановился.
Замер. Тихонько покачиваясь на ветру. Как кузнечик на травинке, но лучше так, чем с кузнечиком в ухе за кровавым черепом ходить. Мне приходилось стрелять из разных положений, в том числе и в движении. Но пожалуй, не в формате маятника, обвив ногами дохлое деревце.
Зато обзор был отличный! Метров сорок до зомби-щита, над головами которых мне открылась верхняя часть ведьмы. Перемазанная кровью лысая голова, тонкие худые плечи, плоский балахон и две тощие, будто она сама скелет какой-то, жилистые руки. Она как заведённая продолжала отщёлкивать свой безумный ритм. И не устала ведь. Орки бы уже устали в свои барабаны бить, а эта даже не вспотела. Глаза закрыты, а рот, наоборот, приоткрыт, будто она что-то ещё шепчет.
Балансируя на ветке, переместил винтовку перед собой. В принципе, сейчас можно было попробовать обновить барабан. Но, во-первых, пулемёт прекратил стрельбу, слышались уже только отдельные выстрелы охотников. А во-вторых, сквозь щелчки в моей голове, пробилась вибрация в моём теле — тот самый неловкий момент, когда твоя опора начинает трещать, норовя хрустнуть.
— Один выстрел. Мне нужен всего один выстрел, — прошептал я, обнимая одновременно и ветку, и винтовку.
Поймал прицел, потерял прицел. Поймал прицел, потерял прицел. Сосредоточился, прикинул амплитуду своих качелей, внутренне зашипел на шакраса, от которого прямо волнами пёрло нетерпение. Конечно, он бы уже прыгнул и когтистой лапой прошёлся бы по тощей спине. Скорректировал бы себя в полёте, догнал бы при необходимости. Но пуля так не умеет. Даже на Аркадии.
Захотелось наслать на себя «Кондрашку», чтобы хоть как-то зафиксироваться. Ведьме всё рано не надо, она, кажись, к земле приросла, как статуя.
Поймал прицел, потерял прицел…
Потерял и выстрелил за долю мгновения, как должен был поймать. «Кондрашку» тоже запустил, но эффект вышел какой-то странный. Даже не эффект, а спецэффект какой-то! Я очень чётко, будто в замедленной съёмке, видел, как из ствола вылетела чёрная пуля. Как она, оставляя размытый след жжёного воздуха, полетела в грудь ведьмы. В голову я стрелять не стал, хер знает, что там за красный лак на самом деле. Может, там тоже какой-то бронированный хитин или рикошетная лысина.
В искажённом времени пуля всё ещё летела, но потом будто бы исказилось само пространство. Бой щелчков прервался буквально на один удар сердца, а ведьма резко дёрнула плечом, пропустив пулю мимо себя.
Почти. Чёрный росчерк распорол балахон, обнажив бледную кожу. И вроде чиркнул по выступающей ключице. Легчайшее касание, которое лишь едва царапнуло кожу. Но царапнуло! Появилось красное пятнышко, и глаза ведьмы распахнулись! Взгляд, полный ненависти, отразился в мою сторону с таким энергетическим зарядом, будто пуля в меня отрикошетила.
Биомонитор кольнул кожу. Было немного приятней, когда он пищал, а не кололся. Но эту мысль я додумывал уже в полёте. Ветка, наконец, треснула и вместо того, чтобы опустить меня на землю по дуге, дерево просто скинуло меня на фиг.
Крепкая кость, обезбол от шакраса — и всё было бы ничего, если бы не ведьма. Когда я отлип от земли, она уже стояла рядом. Точнее, когда я открыл глаза, её движения размылись, а когда я поднял голову, то уже стояла надо мной.
Не так я себе представлял мышечный паралич! Но вроде сработало — треск в голове исчез, а зомби, которые её окружали, так и остались в центре лагеря. Словно потерянные и брошенные прямо на землю, они ползали, не понимая, что делать.