Причём размер, похоже, взрослый, было видно, что человечек под ним уже, кажется, проклял все законы племени, каждую секунду поправляя тяжёлую «шапку». Лица, соответственно, было не видно, но я всё равно решил, что это пацан. Так, к нему и обратился, изображая жестами мирные намерения.
— Пацан, привет! Всё в порядке, я друг. Тихо-тихо…
Выражения лица я его не видел, но по тому, как надулась грудная клетка, было понятно, что сейчас включится сигнализация. И это произошло! Раздался оглушительный (то ли дети Птичьи до фига горластые, то ли я ещё не отвык от глухих, гнетущих пещер) вопль. Он набрал громкость, как обычный крик, но потом изменился, явно копируя какую-то птицу. Мне показалось, что даже каменные статуи над головой вздрогнули.
— Ну-у, начинается… — я вспомнил, что до эксперта в общении с детьми мне ещё далеко. — Я с мирными намерениями, просто в гости.
Сейчас взрослые набегут. Ещё подумают, что я мелкого обидел. Я махнул рукой и просто выпрямился, всем своим видом показывая, что не несу агрессии. Кое-кто во мне, конечно, был другого мнения, но поздняк метаться. Не надо было отключать чуйку, глядишь, и разминулись бы. Но с другой стороны — а смысл? Я не диверсантом сюда пришёл, а с официальной делегацией.
Я ещё несколько раз обратился к крикуну, используя все известные мне языки и наречия, но за якобы попытками прекратить орать и прислушаться, мелкий только обновлял дыхалку и голосил ещё сильнее. И реакция на сигнализацию не заставила себя ждать, уже через две минуты меня взяли в полукруг с десяток представителей «Птичьих». Это явно уже были взрослые воины. Все пусть со странным, но с оружием в руках. Парочка с луками, несколько с духовыми трубками и все поголовно с приличными тесаками, по форме напоминающими непальские кукри.
Они наперебой кудахтали между собой на неизвестном мне языке. Но по тону можно было понять, что народ на взводе. Нервы на пределе, а точнее, на границе где-то между страхом и удивлением. Страх, похоже, относился к моему геному, а удивление от факта, что я вообще здесь оказался.
— Приветствую вас, Птичье племя, — я поднял раскрытую ладонь, — я… Да блин!
Матюкнулся я, тут же почувствовав, как руку что-то ужалило. Гадкий «птицун» из второго ряда выстрелил в меня из духовой трубки. Я посмотрел на ладонь. Прямо по центру (в ещё розовом круге, только недавно поджившей кожи) торчала маленькая иголка-дротик с красными малюсенькими пёрышками. Сама игла тоже была красной, похоже, её смазали ядом. Точнее, уже известным мне нейротоксином из красных бутонов.
Хм, после того, что я уже испытал, и что, в принципе, прошёл, доза была какая-то детская. Ладошка онемела, и пальцы будто бы сводить начало.
Я выдернул дротик и пожал плечами, глядя в глаза ближайшим. Постарался, по крайней мере, досмотреться сквозь маски именно в глаза и в свой взгляд добавить всё, что я о них думаю. Ну, типа, что за детский сад? Как-то несерьёзно, а в чём-то даже обидно. Либо уж примите меня, либо давайте что-нибудь нормальное. Как вариант, драка с самым сильным бойцом племени. Или что там у «туземцев» обычно вместо знакомства?
Ответом мне был очередной поток кудахтанья и стройный залп дротиков. Сразу с десяток, с разным цветом перьев и практически во все части тела. Повторные дозы сработали как надо. Первым делом отказали ноги, так что я не успел увернуться, а потом отказало всё, и вокруг вдруг включилась абсолютная темнота.
Пробуждение оказалось вполне приятным, я даже не сразу вспомнил, как именно и где я заснул. Ну как заснул? Ткнулся носом в землю, словив дротик не только с нейротоксином, но, похоже, и со снотворным. Я не сразу открыл глаза, сначала попытался по максимуму изучить обстановку. Я лежу на чём-то мягком и попахивающим птицами. Не знаю, почему я так решил — честно говоря, особо не доводилось нюхать птиц.
Я не был связан, только в местах, куда попали дротики, ощущался эффект стянутой кожи, будто там пластырем залепили. При этом одежда на мне, биомонитор на мне и даже браслеты Древних оставили. Не всё понятно, и что будет дальше тоже вопрос. Таких деталей мне Баба-Нина не рассказывала. Либо сама не знала, как старейшины поступят, либо не хотела выдавать все секреты пусть бывшего, но всё-таки родного племени. Сказала только, что если пройду Врата, то если и попробуют убить, то сначала всё-таки выслушают.
Ну, посмотрим. А пока слушал я — где-то совсем рядом громким шёпотом каркали два представителя племени. Нет, они, конечно, говорили, но я, сколько бы я ни напрягался, не мог уловить ни одной конструкции. Даже не понятных слов, а хотя бы логичных кусков в виде законченных предложений. Речь быстрая, окончания слов то ли съедают, то ли так и надо, чтобы на одном дыхании вниз-вверх скакали звуки. Что-то в азиатском духе, очень далёкое от родного могучего, и от не родного, но почти свободного Английского, и даже от языка африканских племён, на котором я не говорил, но хотя бы слышал.