Я нашёл лестницу на второй этаж, где вдоль обеих стен тянулись выбитые двери в номера. Разница с первым этажом была только в расположении трупов и в повсюду летающем пухе. До зачистки отрядом дело здесь не дошло, поэтому к «Искателям» смерть в основном прилетала через окна. Я нашёл парня в коридоре с пулевым ранением в плечо, явно несмертельным. Но потом что-то его добило, лицо превратилось в застывшую маску с эмоцией на грани ужаса и удивления. Из носа и из ушей у него текла кровь.
Везде в комнатах был беспорядок, серое постельное бельё порвано, а наволочки вообще полопались, как воздушные шарики, завалив всё пухом. Он был везде: кружился в воздухе, лип к стенам и ровным слоем лежал на полу. Прикрывал щепки, мусор, тела и вздымался в воздух, реагируя на каждый мой шаг. А шакрасика в принципе накрыло с головой, он фыркал и чихал, всячески показывая, что ему здесь не нравится. И не только пух с тишиной, но и ощущение, будто кто-то за нами следит.
И если мне просто щекотало затылок, то мелкий периодически подпрыгивал, вертелся и скалился на пустые проёмы. Я прошёл весь второй этаж, заглянув в каждую комнату, вернулся, зависнув над лестницей, и в очередной раз просканировал центральную часть. Хрень какая-то, и тишина, и только мёртвые с остекленевшими глазами лежат.
Я прошёл во второе крыло, но картина мало чем отличалась. Кроме одного номера, где не было мебели, а все стены были исписаны явно сектантскими слоганами. Символы, пентаграммы и повторяющиеся короткие строки на разных языках. Смог перевести: «смерть», «истина», «мёртвый геном», «очищение», «искупление», «смирение»…
Но это была лишь малая часть. Вразнобой, везде, где смог дотянуться неизвестный писарь, шли столбиками короткие тексты на неизвестном мне языке. Будто смешали арабский с символами Древнего Египта. Часть текстов была намалёвана краской (примерно на метр от пола), потом, похоже, краска закончилась и писать стали кровью. А когда и её запас иссяк, стену просто стали корябать ногтями.
Дверь хоть и вынесло невидимым взрывом, но (я специально проверил) ни замков, ни каких-то других засовов, характерных для тюремной камеры, там не было. И окно такое же — захочешь, уходи, благо хоть этаж второй, но невысоко. А, значит, здесь был не пленник, а какой-то фанатик, по доброй воле отрабатывающий своё смирение с искуплением.
Подсказок, куда он делся, он не оставил. Среди тел никого примечательного не нашлось, как, впрочем, и лысого главнюка, который хоть и выглядел стрёмно, но на психа, оставившего в стене несколько ногтей, похож не был.
Я вернулся на первый этаж, уже даже красться не пытался. Наоборот, хотелось выйти в центр и покричать что-то типа: «Ау, вы где, а то не смешно уже». Поиграли в прятки и хватит. Я поискал лестницу в возможный подвал, потопал по доскам в поисках люка и практически порядок навёл, разбирая завалы из дверей, и всё впустую. Моя команда, как в воду канула. Ни снаряги, ни отдельных луж крови или следов волочения тел.
— Есть идеи? Может, твой особый супернюх что-то учует? — спросил я шакрасика, внимательно следившего за всеми моими действиями. — Можем подождать, конечно, пока силы у шутников выдохнутся. Но, боюсь, Куперу рёбер не хватит, чтобы это пережить…
Как ни странно, идеи у шакрасика были. Он даже визуально стал напоминать маленькую охотничью собачку. Опустил морду к полу, а хвост — трубой (пусть Г-образной, но задранной кверху). Он деловито покрутился вокруг меня, а потом побежал на кухню. Запрыгнул на стол-остров, стоящий посередине комнаты, и начал кружить по нему, будто пытается догнать свой хвост. А потом ещё и скрести лапами его начал.
Стенки у стола были сплошными, по бокам были неглубокие ниши с полками под посуду (сейчас пустые), но всё остальное выглядело цельным. Гладкие панели, которые ни подцепить, ни сдвинуть. Я попробовал сдвинуть всю конструкцию, но только ботинки по полу заскользили. Прибито намертво. Тогда я простучал столешницу и все стенки, и вот тут уже что-то проклюнулось. В окружающей тишине всё звучало довольно глухо, но всё же показалось, что за центральной панелью есть пустота.