Несмотря на акцент, я вроде бы всё понял, из того, что они говорили. Но задумываться об этом не стал. Не хотел лишний раз удивляться границам человеческого уродства. Просто решил для себя, что со второго этажа уже никто не спустится. Ни лизарды-визарды, которые не нужны мне в подземелье. Ни эти нелюди.
Когда услышал топот на втором этаже и отметил направление. Выскользнул из-за фикуса и, прячась в тенях, подкрался к стойке регистратуры. Поскрёб стойку и, когда над ней, появилась голова санитара, насадил её на штык. Как толстый кусок мяса с шампура протащил санитара, вынимая клинок, и оттолкнул уже мёртвое тело обратно на стул.
Распрямился и сам теперь уже размял шею и плечи. Подошёл к входной двери и запер её на тяжёлый засов. Потом вскрыл небольшой распределительный щиток и дёрнул рубильник, погрузив больницу в темноту. На многих окнах ставни, особо много чего и так не горело, глядишь, снаружи сразу и не заметят…
На втором этаже послышались крики. Опять же, думаю, привычные для этого места. Правда, я ожидал что-то в духе: эй! какого чёрта? где свет и прочие возгласы матерного удивления. Мат был. И много. Но вот осмысленная часть между «факами» и «щитами» пробивалась исключительно в адрес неизвестного объекта.
Не удержу, сзади, слишком быстрый… и потом уже просто оторвавшееся «бежи…» с переходом в предсмертные хрипы. Когда я оказался на втором этаже, сразу же проталкивая перед собой «Ауру тишины», то в ней уже захлебнулся крик второго санитара. Я толком не успел даже разглядеть, что с ним произошло. Глаза быстро перестроились к ночному зрению, но помогло это слабо.
Бежала гора в виде человека, вжик и дальше бежит, но уже без головы. И только хлюп-хлюп по стене тяжёлые капли крови застучали. Куда голова делась, я так и не понял. Но на всякий случай метнул «Перо» под потолок, где вроде как колыхнулась темнота.
Биомонитор впился в руку, оттарабанив три коротких укола, три длинных и снова три коротких! Капец, это он так SOS, что ли, передаёт?
Удивляться было некогда. Обезглавленное тело, наконец, добежало до меня. Запас хода по инерции иссяк, и детина рухнул на пол. И вот теперь появилась голова! У него за спиной возник серый силуэт, и в когтистой лапе у него эта голова и была зажата. Как чёртов шар для боулинга — с когтями внутри глаз!
Всё-таки не волшебник, а ящер! Улучшенная версия фрика-ищейки, скрещенная с кайманом или какой-то другой рептилией. Длинное, худое тело — явно парень и на дыбе внизу полежал. Только ноги вроде не тронули, удлинив только руки и воткнув под ногти кривые десятисантиметровые лезвия. В текущей пропорции ноги казались укороченными и перекаченными. Мышцы бугрились, кожа в облипку, не одной капли жира или ещё чего, чтобы помешало ему убивать.
«Ящер» был босой, из одежды только штаны, порванные до размера шорт, а на шее болталось два «ожерелья» в виде удавок с обломанными палками. Где санитары потеряли мешок с пропиткой, которая явно должна была приглушить монстра, уже, видимо, не узнать никогда.
Монстр с шумом пробитого дросселя втянул в себя воздух, нос у него отсутствовал за ненадобностью. Либо сам отвалился, либо срезали для лучшей фильтрации нюха. Пасть, к счастью, была обычная — просто несколько зубов с чуть удлинёнными клыками. Скорее всего, даже не результат мутации, а плохая гигиена ещё при жизни. Глаза тоже особо ничем не выделялись, кроме самого факта, что выделялись. Век не было, моргать нечем.
Я понял, что я сам уже какое-то время не моргаю. То, что дышать перестал, этому даже не удивился. Просто застыл без движения, постепенно понимая, что монстр меня не видит. Точно чует — морда дышит и кривится, наклоняя голову в сторону. Но моя «Маскировка» ему пока не по зубам. По крайней мере, пока я без движения.
Но играть в темноте в гляделки, то ещё удовольствие. Я слышал, что монстр не один. Слышался хруст и чавканье дальше по коридору, где предположительно остался лежать второй санитар. И чуйка сигналила, что есть третий — в районе тех самых дальних комнат, с заколоченными окнами.
— Ну, понеслась…
Прошептал я и, активировав «Ауру ужаса», рванул в «спринт», огибая лежащее тело. Уже в рывке выхватил из-за спины кукри, и так и налетел на «ящера». В левой руке — штык, чтобы колоть, в правой — кукри, чтобы рубить. Так себе фехтование, конечно, но главное — настрой.