«А, где же Настя?» — Серёга вышел на крыльцо и увидел Настю. Она стояла неподалеку от дома, в лунном сиянии. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, что Серёге захотелось загородить её собой, защитить. «Я никому не дам тебя в обиду!» — подумал Серёга, сжимая кулаки. Он решил не спрашивать у Насти напрямую, помнит она о том, что с ними произошло или нет, а попытаться узнать об этом потихоньку, незаметно для неё. Вдруг, она на самом деле ничего не помнит - атланты стёрли у неё всё из памяти. В этом случае, она может, подумать, что он (Серёга) «не вполне нормальный». А, если, она всё помнит, хотя бы смутно… «Хорошо было бы, если бы она помнила обо всём, — думал Серёга, — но это маловероятно, атлант же сказал, что они сотрут у всех, кто их видел, всё связанное с ними, из памяти. Скорее всего, они так и сделали, — ужаснулся Серёга. Только я один буду помнить всё это. Неужели, для них это так легко - взять и очистить память людей о том, о чём они, атланты, не хотели бы, что бы люди помнили. Вот это да! — думал Серёга, и ужасаясь и восторгаясь одновременно».
— Что это было, Серёжа? — прошептала Настя.
— Что было? — также тихо переспросил Серёга.
— Я была в каком-то помещении, и надо мной ставили опыты, я поняла это.
— Так ты всё помнишь? — Серёга не знал радоваться этому или огорчаться. Он начал возводить мысленную защиту их разговора с Настей, чтобы атланты не смогли считать информацию. Он представлял, что их с Настей окружает сфера из какого-то вещества молочного цвета, не пропускающего их с Настей мысли и разговоры вовне. И никто из атлантов не сможет понять то, о чём они разговаривают с Настей. Он почувствовал существование этой сферы почти реально, почувствовал её тонкую, но в тоже время, плотную структуру, мерцающую прозрачно-молочного цвета.
— А, где был ты? Над тобой тоже ставили опыты? Я теперь даже не знаю, что со мной произошло, может быть, они что-то ввели мне в организм, чтобы контролировать меня изучать мой организм и ставить надо мной опыты, — Настя посмотрела на Серёгу, в её глазах стояли слёзы. От слёз, её, и так большие глаза, теперь казались, вообще, огромными. Две крупные слезинки скатились у неё из глаз.
— Ну, не плачь, моя девочка, — Серёга обнял Настю и крепко-крепко прижал к себе, — прости, что не смог защитить тебя. Будем надеяться на лучшее, что они ничего с тобой не сделали. У тебя что-то болит?
— Не знаю, — всё также шёпотом ответила Настя. — Не могу понять.
— Пойдём в дом, — позвал её Серёга.
Они вошли в дом, родители Серёги сидели и безмятежно смотрели телевизор.
— Нагулялись? — улыбнулась мама.
Серёга, молча, кивнул головой, и они поднялись на второй этаж в мансарду дачного домика.
В мансарде, у Серёги была своя комнатушка, там было всё только самое необходимое - просторный диван, письменный стол с настольной лампой и комод, где лежали его вещички и всякие нужные ему штуки. Серёга включил настольную лампу. Настя, в изнеможении, опустилась на диван, казалось, что она совсем обессилила. Серёга сел рядом с ней:
— Как ты? — обнял он Настю и поцеловал в губы, он вложил в этот поцелуй всю свою нежность, на которую был способен, — люблю тебя, — прошептал он, осыпая её страстными поцелуями.
Настя слабо отвечала на его поцелуи, но вот, казалось, что жизнь вернулась к ней и она стала также страстно отвечать Серёге на поцелуи. Серёга скользнул своей рукой под кофточку Насти, дотронулся до её талии и, вдруг, его «как током ударило» — он почувствовал под своими пальцами на нежной Настиной коже грубый шрам или рубец.
— Что это? — произнёс Серёга, легонько поглаживая этот шрам, — откуда у тебя этот шрам? Давно он у тебя? — спросил Серёга.
— Какой шрам? — удивилась Настя, — не было у меня никакого шрама. Она приподняла кофточку. И, правда, через весь Настин живот, до груди протянулся шрам, он был грубый синюшно-розового цвета и шёл не посредине Настиного живота, а чуть правее, уродуя её юное тело.
— О, Боже! Что они с тобой сделали? — вскричал Серёга, если бы я только мог, если бы я только мог, — как заклинание, повторял Серёга. — Что они сделали! Зачем! — простонал он, покрывая поцелуями Настин шрам.
— А, у тебя всё в порядке? Нет шрамов? — прошептала Настя, из уголков её глаз протянулись две прозрачные дорожки от слёз.