Некоторые исследователи, говоря о неограниченных возможностях воспитания, все таланты личности считали результатом его одного. Думаю, что никакая степень социальной преемственности невозможна без хотя бы минимальных биологических предпосылок. Например, культурные ценности, созданные и накопленные человеческой цивилизацией, не могут полноценно восприниматься, а тем более развиваться людьми с неполноценной психикой (болезнь Дауна, олигофрения и т. д.). Не вырастет спортсменом ребенок с талассемией или миопатией Дюшена.
Конечно, мне можно возразить, что я привожу примеры крайне болезненных случаев. Но ведь и не крайние варианты покажут то же самое. Если у человека обостренное восприятие боли, то он не сможет усиленно тренироваться, потому что после тренировок болят мышцы; такой человек будет пребывать в постоянном дискомфорте. Какие уж там систематические тренировки!
Итак, с моей точки зрения, в одинаковой степени неправомерно и неправильно преувеличивать значение либо биологических, либо социальных факторов. В первом случае речь идет о «биологизаторстве» природы человека, во втором — о «социологизаторстве». И то, и другое отдаляют нас от правильного понимания процессов развития человека, его природы. А приблизить к нему может лишь изучение взаимодействия биологических и социальных факторов. Почему не просто их соотносительная роль, а именно взаимодействие — главный предмет познания?
Да потому, что с точки зрения логики или нормального рассуждения при двух непременных факторах события они оба необходимы, и дело не в относительной их роли. Нельзя же варить кашу только из крупы. Нужна еще вода (или молоко). А что в конкретной ситуации важнее (это и есть относительная роль) — зависит от обстоятельств. Дефицитом в каше может оказаться крупа, вода и даже соль. Так вот и развитие организма. В разные периоды ему требуется разное, и усваивается оно тоже по-разному.
Значит, сначала предстоит изучить роль конкретных социальных факторов (со временем она становится все большей и большей) и не менее конкретных биологических факторов, определяющих развитие какого-то свойства (или признака). И только после этого можно приступать к изучению их взаимодействия в разные периоды онтогенеза.
Конечно, подобную схему в общем виде не так уж и трудно себе представить. Гораздо сложнее разработать методы расшифровки закономерностей развития. Разве легко, скажем, создать методы прогнозирования развития способностей конкретного спортсмена? Работы в этом направлении ведутся, но будем откровенны — пока что решает здесь все интуиция тренера.
Но все эти «спортивные» трудности по сравнению с изучением взаимодействия биологических и социальных факторов в умственном развитии человека представляются просто элементарными. И хотя генетика поведения делает большие успехи, главные открытия в ней еще впереди. Понимание процессов развития человека осложняется тем, что в этих целях используют в качестве модели лишь его наследственно обусловленные особенности поведения (часто психические болезни), что не позволяет сделать адекватных заключений о формировании умственного развития в норме. Так что основная работа еще, как я уже отмечал, нас ждет.
В связи с рассмотренными выше соображениями о природе человека возникает много и этических вопросов. Ведь открытия в области биологии (в генетике, в частности) и медицине затрагивают не только интересы общества в целом, но и каждого человека. В генетике человека легко проследить непосредственную связь научных исследований с этическими вопросами (или даже проблемами). Часто зависимость научных поисков, их конечных результатов от этического смысла, как говорится, лежит на поверхности. В то же время нередко именно ошибки этического плана тормозили развитие науки. Так, евгенические попытки улучшения природы человека, предпринимавшиеся в начале нашего века и в 30-е годы, имели крайне нежелательные как социальные, так и научные последствия. Например, по этой причине в ГДР исследования по генетике человека были возобновлены только в начале 70-х годов.