С Джоном мы познакомились на международных совещаниях. Не раз обсуждали вопросы мутагенного действия факторов внешней среды. Особенно сблизились во время II Международной конференции по мутагенам внешней среды, которая проходила в Эдинбурге в июне 1977 года на базе Эдинбургского университета. Жили мы все в университетском студгородке (кемпусе). Простота студенческих общежитий, интерес к обсуждаемым вопросам, демократичность председательствующих на заседаниях, ласковая летняя погода Шотландии, прекрасные виды холмистых окрестностей вокруг университета — все это способствовало неформальному общению, сближению представителей разных стран.
Нужно сказать, что в работе конференции участвовали такие «киты» мутагенеза, как Ш. Ауэрбах, Ф. Собельс, Б. Бриджес, Д. Эванс. Серьезные научные доклады и дискуссии велись о новых методах проверки влияния факторов внешней среды, вызывающих мутации. Разумеется, каждый отстаивал свой метод, а требования ко всем методикам предъявлялись жесткие: достоверность выявления мутагенности, быстрота определения и экономичность. Джон Хедл выступал с обоснованием метода учета микроядер (дополнительное маленькое ядро) в клетках костного мозга млекопитающих, который основывался на следующем. Микроядра образуются за счет хромосом или их частей, которые при делении не включаются в основное ядро из-за повреждений. На первый взгляд метод казался не очень достоверным, так как основывался на изучении не первичных событий, а их последствий. Однако строгие эксперименты Джона Хедла (с соавторами) рассеяли все сомнения. Объективность оценки мутагенности с помощью его метода скоро стала очевидной.
Обсуждая во время пешеходных прогулок по эдинбургским холмистым окрестностям эксперименты Джона — с одной стороны, оценивая работы нашей лаборатории по закономерностям мутагенеза в клетках человека — с другой, мы, естественно, переходили от науки к культурным связям, а затем и общечеловеческим ценностям вообще. Шли годы, иногда мы обменивались оттисками работ, иногда поздравительными открытками. Никогда не сомневался я в том, что на Джона можно положиться. Так, собственно, и случилось. Пришла беда — и он тотчас протянул нам руку помощи.
В принципе генетические последствия у населения, проживающего в районах выпадения радиоактивных осадков в результате аварии на Чернобыльской АЭС, вполне возможны. Как, впрочем, и от любого другого облучения. Однако, как показывают расчеты на основании материалов Научного комитета ООН по действию атомной радиации, предположительное увеличение числа больных с наследственными болезнями в таких случаях будет невелико. И его довольно трудно выявить. Ведь число мутаций зависит от дозы облучения, а они по сравнению с дозами, выпавшими на долю населения Хиросимы и Нагасаки, пережившего взрывы атомных бомб, небольшие. А ведь даже там генетических эффектов почти не удалось выявить.
Так что количество детей с наследственными болезнями, которое рождается постоянно и везде (это примерно 5 детей из 100) в случае некоторого увеличения радиационного фона может лишь незначительно повыситься (на десятые и сотые доли процента).
Однако это не означает, что ученые и власти могут успокоиться. Любые генетические эффекты в популяциях человека вредны. Поэтому надо быть настороже, тем более что методы оценки генетической опасности облучения для человека еще недостаточно чувствительны. Они требуют незамедлительного усовершенствования и скорейшего введения в систему медико-генетического наблюдения за населением.
В то же время о радиационном повреждении хромосом в результате аварии на Чернобыльской АЭС уже сегодня можно говорить вполне определенно. К таким выводам ученых привело изучение лимфоцитов. Дело в том, что клетки крови, циркулируя в организме, накапливают повреждения от хронического действия радиации. Оно выражается в повреждении хромосом пропорционально дозе облучения. Принцип биологической дозиметрии на том и основан. Взятые из организма лимфоциты размножаются в питательной среде (при определенных условиях). Хромосомы, в том числе и поврежденные, наблюдать в таких клетках нетрудно. По числу поврежденных хромосом можно судить о дозе облучения, полученной тем или иным человеком. При этом неважно, каким образом получил он это облучение: от внешних источников или от внутренних (от изотопов в организме). Именно такую работу наша лаборатория и проводит сейчас в разных районах Белоруссии, Украины, Калужской области. Ее задача — оценить популяционную дозу облучения в конкретных экологических условиях.