Он самодовольно ухмыляется.
— Программное обеспечение, — произносит он гордо.
Мы проходим в частный коридор, который, как мне кажется, принадлежит ему, пока он осматривается вокруг.
— Сюда, — он кивает головой влево. Я следую за ним, и с облегчением обнаруживаю, что знакомая дверь в нескольких ярдах дальше.
Гензель снова обхватывает дверную ручку, и снова появляется голубой свет. Его глаза суровые, а рот изгибается в ироничной улыбке.
— Входи, — обращается он ко мне.
Шатаясь, он проходит в комнату и тут же падает на диван. Его глаза закрываются, а секундой позже кудрявый мужчина, в забавных подтяжках, входит в комнату.
Заметив меня, он подозрительно хмурится.
— Да?
— Что ты здесь делаешь, в этом? — спрашивает он, жестом указывая на мою повседневную одежду.
Я переминаюсь с ноги на ногу. Глаза Гензеля все еще закрыты, так что объясняться придется мне.
— Я увидела его на ринге. Он пьян, и, к тому же, я думаю, во время боя он получил удары по ребрам. Он отказался от скорой и доктора…
— Нет, — резко обрывает меня Рэймонд. — Он не захочет этого. Я знаю его десять лет, и никогда не видел рядом с ним доктора.
— Никогда? Почему нет? Он никогда не болеет?
Рэймонд качает головой.
— Он не подпускает, — он продолжает хмуриться, глядя на меня с явным подозрением. — Вы знаете друг друга? Мне кажется, что вы знакомы.
— Мы встречались прежде, — говорю я тихо. — Но он не знает, что я та самая девушка с понедельника.
Рэймонд постукивает пальцем по подбородку, явно что-то обдумывая, затем качает головой.
— Он очень редко пьет. Я помогу ему. Это моя работа, не твоя.
— Я могу помочь, — резко выпаливаю я. Мое сердце ускоряет бег от одной лишь мысли, что я буду далеко от Гензеля. — Я везла его так далеко, и не против помочь ему. Если ты не собираешься вызвать доктора или медсестру? У вас здесь есть кто-нибудь?
Рэймонд снова качает головой.
— Никаких докторов.
Боже, это странно.
— Ок, я знаю все основы. У вас есть аптечка?
Рэймонд сжимает губы.
— Я не уверен, как он отнесется к тому, если ты…
— Если я помогу ему?
Он кивает.
— Я подписала соглашение о неразглашении, помнишь?
Он медленно кивает, по-видимому, пытаясь разгадать какой-то скрытый мотив в моих действиях.
— Если ты уверена… — его рот превращается в тонкую линию, когда он протягивает мне визитную карточку. — Здесь мой номер. Позвони мне. Я был с ним на протяжении долгого времени.
— Я вижу, что ты заботишься о нем.
Но Рэймонд успокаивается, только после улыбки Гензеля, на вопрос о самочувствии «Эдгара».
— Она все еще здесь? — спрашивает он, тяжело моргая. Осмотрев комнату, и наткнувшись на меня взглядом, он едва заметно ухмыляется.
— Это Леа, — сообщает он Рэймонду.
— Ты не возражаешь, если она останется здесь?
Тряхнув головой, Гензель морщится.
— Я хочу, чтобы она была здесь, — шепчет он.
— Ладно, — Рэймонд хлопает себя по колену.
Наконец, он уходит, оставив нас вдвоем с Гензелем. Его глаза все еще закрыты, а я поддаюсь панике, пытаясь понять, что происходит с ним на самом деле. Рэймонд ничего не упомянул про аптечку. Она вообще здесь есть? Я несусь на кухню и проверяю несколько шкафчиков, обнаруживая полностью оснащенную кухню, но аптечки здесь нет. Я проверяю гостиную, ванную комнату, и их здесь целых три. Неприятный осадок колышется во мне, когда я думаю о них. Его сабы здесь приводили себя в порядок? Приводили в порядок его?
Я заглядываю в одну из них и возвращаюсь назад, туда, где Гензель сидит на диване. Он не двигается, пока я промываю рану на его голове, и даже не открывает глаза, когда я заглядываю ему под футболку, осматривая рану там.
Решив, что разберусь с этим в ванной, я глажу его щеку.
— Просыпайся… Эдгар?
Его веки дрожат.
— Ты можешь подняться? Я помогу тебе.
Я наклоняюсь так, чтоб мое плечо оказалось у него подмышкой, и подтягиваю его вверх, заставляя подняться на ноги. Обхватив его руками, веду через спальню. Он шагает, запинаясь, как будто каждый шаг дается ему с трудом. В ванной он долго смотрит в зеркало. Я пытаюсь догадаться по выражению его лица, о чем он думает, но оно лишено эмоций. Совершенно пустой взгляд.
Осмотревшись, ищу удобное место, но кожаные диваны жесткие и холодные, я хорошо помню это, а плисовые коврики, покрывающие пол, выглядят чистыми и мягкими.
Помогаю ему опуститься на пол. Его ноги скрещены, голова слегка наклонена, глаза закрыты.