Но ничего не заканчивается, потому что, когда я иду в гостиную и начинаю одеваться, она уже рядом со мной.
— Я собираюсь с тобой. Давай, Люк. Это твое настоящее имя? Ты сказал прошлой ночью.
— Я сказал?
— Ты же не думаешь на самом деле, что я прошла через все это, чтобы уйти сейчас, верно? — она хватает меня за плечи, но когда я намеренно продолжаю смотреть в пустоту комнаты, она хватает мой подбородок. — Смотри на меня, — она опускает мое лицо так, что моему взгляду некуда деться, кроме как смотреть прямо на нее.
— Ты заставил меня причинить тебе боль, и я сделала это, потому что заботилась о тебе. Я до сих пор делаю это, и думаю, что ты тоже заботишься обо мне.
Я отрицательно качаю головой.
Она смеется.
— Ты сказал мне прошлой ночью, что все они — я. Все твои сабы — Леа. Это потому что ты все еще заботишься. Я думаю, что, может быть, ты даже слишком сильно заботишься, — ее щеки краснеют, когда она говорит это, и мой член оживает.
— Просто для секса, — бормочу я. Это ложь, но мне плевать.
Она отмахивается.
— Мне все равно, что ты говоришь сейчас. Что-то происходит с тобой. Ты отключился, и случилось что-то неправильное.
— Только ты, — получается неубедительно.
Она хватает мою руку. Крепко держит ее в ловушке своей ладони, переплетая пальцы с моими.
— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной. Пока ты не признаешь, что я единственная чувствую тебя, застрявшего в прошлом.
Одинокая слеза катится по ее щеке, и мой желудок скручивает. Я хочу обнять ее, касаться ее, я хочу сказать, что все в порядке. Но это будет ложь.
Мой мозг снова начинает усиленно работать. Я точно знаю, что собираюсь сказать ей. Опустив взгляд на наши соединенные руки, мое сердце ускоряет бег груди.
— Ладно, Леа. Идем, — я киваю на дверь и пытаюсь засмеяться, но получается только горький вдох. — Я собираюсь сегодня в Дом Матери.
ГЛАВА 11
Четырнадцать лет назад.
Я моргаю, пока красные губы двигаются рядом с моим лицом. Затем я отвожу от нее взгляд, и смотрю на заснеженные горные вершины позади нее.
Хах. Мы в горах.
Ее рука хватает меня за предплечье, и она указывает головой на дом, который вырисовывается позади нее.
— Выходи, дорогой мой мальчик.
Я опускаю глаза и смотрю на себя. На повязку вокруг моего запястья. Когда они запихнули меня в багажник ее долбаного джипа, кто-то из них был чересчур груб. Я вижу пятно крови и чувствую ноющую боль вокруг стежков.
Упс.
— Давай, иди ко мне. Я помогу.
Она протягивает ко мне свои мерзкие руки, и я, поддавшись инстинкту, быстро вылезаю сам, только чтобы она не могла прикоснуться ко мне.
Когда я стою там, под огромными елями, она сокращает расстояние между нами, подходя ближе.
— Теперь ты мой новый сын, — уголки ее губ приподнимаются в улыбку. — Я знаю о твоем прошлом. У тебя не было матери.
Боль проносится сквозь меня, раскалывая стену льда, которая застыла у меня в груди. Я хочу смотреть на нее с ненавистью, но я слишком устал. Каждая часть меня так устала.
— Бедный мальчик, — она обнимает меня рукой за спину. — Единственная мама, которую ты хотел — сейчас мертва. Должно быть, это на самом деле больно.
— Я убил ее, — говорю я без всякого выражения.
Она тихо смеется.
— Ты звучишь, как очень дурной мальчик, — я делаю шаг от нее, но она быстрее, и явно более предусмотрительна.
Она кладет руку на повязку поверх моего запястья и сжимает.
— Я думаю, что буду называть тебя Гензель, мой дорогой мальчик. Ты можешь называть меня Матушка Гусыня.
Часть 3
ГЛАВА 1
Один взгляд на ее лицо вызывает приступ тошноты.
Мне не следовало этого говорить.
Но я рад, что сказал.
Возможно, сейчас она уйдет.
Мы стоим в моей гостиной между диваном и гранитной столешницей, отделяющей кухню от гостиной. На мне надеты джинсы, грудь обнажена. Я натягиваю через голову футболку, чтобы спрятаться от взгляда ее широко распахнутых глаз.
Когда я вновь смотрю на нее, она остается абсолютно неподвижной. Ее глаза, широко раскрытые несколько мгновений назад, просто впиваются в меня. Ее рот при этом расслаблен. Выражение лица отстраненное. Такое чувство, будто кто-то нажал на паузу внутри Леа. Даже не похоже, что она дышит.
Слегка приоткрыв рот, выталкивая под нажимом пульсирующего горла, она роняет с губ пару слов: