Защитная стенка, из которой потом формировались ежи или копья очень мне нравилась. Благодаря ей я мог защититься и моментально атаковать, практически не тратя ни секунды впустую. Ещё мне дико доставляло удовольствие сочетать сразу несколько копий и молотов, самое разное их количество и расположение. Я придумал приём, который позволял ударить сразу по двум коленам. Приём, который позволял направить на врага два копья, одно в груды, а второе в спину. Я придумал ещё десятки всяких разных сочетаний. Не все из них работали. Но те, что могли сгодиться в бою, я запомнил и готов был применить.
Перед самым сном я немного погонял энергию из камня в себя и наоборот. Так сказать, закрепил навык, отточенный практически до совершенства. Как бы я не бился, но быстрее, чем за полсекунды впитать в себя всю магию камня я был не в состоянии. В чём проблема я не догадывался. Друг всё это время находился рядом и подбадривал меня.
— Думаешь не хватит?
— Не знаю.
— Ну чё может успеть Клёнч за полсекунды?
— О, взмахни рукой. Пни что-нибудь, — ответил я, чтобы друг примерно понимал, сколько времени требуется на удар.
— Вшу! Та-а! Ша-ау! — он избивал воздух секунд десять, — понятно теперь. Тебе надо просто держать расстояние.
— Да, — согласился я, — но сделать это не так просто как кажется.
— Запускай в него ежей, а сам убегай. Заранее впитать энергию не получится?
— Нет. Я не смогу продержать её в себе больше, чем двадцать секунд.
— Хм. Тогда точно, тебе надо будет отбежать от него.
— Придётся.
После беседы друг ушёл хозяйничать в лагере. Он готовил еду, подкидывал дров и кормил големов. Это я прекрасно видел с вспаханного поля, на котором продолжал заниматься. Я хотел выжить из себя все силы, отдаться тренировки по максимуму. Но быстро остановился. И при поддержке алхимических веществ можно перестараться, и сделать это совсем просто. Мне не хотелось прийти на бой задохликом. А такой вариант вполне мог стать реальностью, если бы я прозанимался всю ночь. Уже сейчас, к концу тренировки эликсиры и порошки не на все сто спасали от усталости и боли.
Наверное, завтра придётся взять разгрузочный день. Как минимум не выжимать из себя все соки на тренировке. Кое-что повторить придётся, но не до боли во всём теле. Самое важно отдохнуть и хорошо зарядить рунный камень. Перед боем не только тело должно быть в порядке, но и разум. Значит надо выспаться.
Перед сном я снова прошёл все процедуры. От купанья в ручье, до поедания чудо-веществ из сундука.
* * *
— Хватит спать, вечером дуэль! — крикнул Оскард, заглянув в палатку.
— Сейчас вылезу.
Впервые за эти чёртовы семь дней я выспался по-настоящему. Тело не ныло от боли, голова не кружилась от усталости. Я не обливался потом и не чувствовал себя полудохлым трудягой.
— К бою надо подготовиться, — объявил Оскард и показал мне мясо на костре, — много только не съешь. Оставь место для алхимии.
— Не слишком ли это тяжёлая пища?
— Обижаешь, я готовлю хорошо. Никаких проблем с животом.
— Убедил, — ответил я и кинулся на еду.
После Оскард вытащил из палатки небольшую кастрюлю. Поставил её на угли и налил туда почти весь состав жидких алхимических веществ. Помешивая адский бульон прутиком, он подсыпал туда порошки. Зелье густело, превращаясь в нечто, что напоминало кашу. Мешанину, в которую кто-то нагадил, насыпал земли и бог знает чего ещё. Если бы не бой я бы ни за что на свете не притронулся к этой дряни.
— Дружище, это будет сложно. Но… но так ты будешь бодр и силён до полуночи. Придётся съесть.
— Дай ложку, — фыркнул я, лицо сморщилось лишь от вида этого «чудесного» варева. Когда я почувствовал запах, причём с закрытым носом, то чуть не вырубился.
— Ты сможешь, — сказал Оскард. Он отбежал на несколько метров, закрыл нос пальцами.
Можно сказать, что первая ложка разделила мою жизнь на «до» и «после». Раньше я думал, что больнее ампутации ничего быть не может. Оказывается может. Вкус у этой алхимической дряни настолько отвратный, что не хватит человеческих слов, чтобы его описать. Я ел через не могу и не хочу. На самом деле мой разум прекрасно понимал, что съесть это нужно. Организм же всеми силами пытался отвергнуть мерзостную похлёбку.