— Уа-у-а, — потом разберусь, проворчал он.
Достал из шкафа плитку шоколада и отломил кусочек. Затем подошёл к столку, на котором сидел крошечный голем и зачем-то ковырял старые доски.
— Ну, Твёрдоголовый, — обратился к нему изобретатель, — шоколадку ты ещё не пробовал.
Крошечный голем повернул голову в сторону огромного человека. Его взгляд ничего не выражал, маленькое создание могло только видеть. То есть, принимать визуальную информацию, но не интерпретировать её. И тем более он не мог выполнять приказы. Крис, в тот раз, во время миниатюрного боя, повелевал им с помощью мысли-магии. Оскрад не маг, а значит и рычагов влияния на големчика у него нет.
Он положил ломтик шоколадки на стол и пальцем пододвинул к голему. Есть — это единственное, что вообще умел Твёрдоголовый. Он поднялся на свои крошечные ножки, переваливаясь с бока на бок, подошёл к коричневому квадратику. Взял его обеими крошечными ручонками и начал грызть. Голем поедал вкуснятину, вкус правда он не ощущал. Оскард тем временем оделся в свою повседневною одежду. Он в ней, и работал, и выходил на люди, и иногда даже засыпал… Единственно, что он не мог позволить себе делать в ней, это выступать на сцене, для всего остального прикид подходил очень удачно.
Одевшись, он вернулся к столу и увидел, что огоньки в глазницах голема загорелись немного ярче, чем раньше. А сам он стал намного активнее, вертел головой быстро двигал всеми конечностями. Видимо, сильно повлиял шоколад. Оскард быстро понял это и решил, что больше ему сладостей давать не стоит: мало ли что может произойти?
Затем изобретатель решил поразвлечься, а за одно провести занимательный эксперимент. Он откопал в горе хлама, которая, по его мнению, называлась творческим беспорядком, небольшой тонкий лист металла. Затем отрыл ещё и большие острые ножницы, которыми при желании можно гвозди резать, словно зубочистки. После он взял точёный гвоздь и нарисовал на листе нагрудник, вернее нечто, из чего он и должен получиться, если правильно вырезать, а затем согнуть металлический лист.
Спустя минуты кропотливой работы Оскард наконец-то вырезал будущий миниатюрный нагрудник, словно он собрался примерить его на кукле. Конечно, он делал его для големчика. Ещё через пару минут он придал миниатюрной броне правильную форму. Поднёс к Твёрдоголовому, чтобы проверить все ли пропорции соответствуют.
— Тебе идёт, — сказал изобретатель и засмеялся.
Но на этом Оскард решил не останавливаться. «Гулять так гулять…» — подумал он и снова взял гвоздь, пододвинул металлический лист. Нарисовал на нём маленькие наплечники, наколенники, латные штаны и даже шлем, который напоминал скорее напёрсток со множеством отверстий, как в сите.
Примерно через полчаса, весь комплект миниатюрных доспехов лежал ровной стопкой на столе, их ещё предстояло согнуть и подогнать. Затратив на эту ещё какое-то время, Оскард наконец-то закончил свою игру в кузнеца. Теперь он стал подставлять готовые части брони к Твёрдоголовому, чтобы понять впору они ему или нет. На примерку тоже потребовалось некоторое время, затем ещё нужно было чуть подогнать многие элементы доспеха. Но вскоре всё было готово, оставалось только напялить на големчика броню.
Взяв Твёрдоголового в руки, Оскард нацепил на него маленькие латные штанишки, затем миниатюрные сабатоны. Дальше он надел на него нагрудник и закрепил. Големчик не понимал, что вообще происходит, но и не сопротивлялся. Он вёл себя, как самый настоящий болванчик, которым и будет оставаться до тех пор, пока Крис не решит наделить его большим разумом. Через пару мгновений Оскард надел на него наплечники с наколенниками, а после и шлем.
Поставив «рыцаря» размером с котёнка на стол, Оскард стал ждать, что же тот начнёт вытворять. Но голем не спешил что-то делать. Он просто уселся на стол и начал стукать ручками-дубинами по собственной броне.
— Слишком туповатый, чтобы что-то хотеть, — проговорил вслух изобретатель.
Но ему хотелось увидеть, как голем будет чувствовать себя в броне, как будет в ней двигаться, не слишком ли она стеснит движения… А заставить его что-то делать изобретатель не мог. Тогда он решил снова дать големчику кусочек шоколадки, надеясь на то, что избыток энергии расшевелит его и заставит хотя бы бегать по столу.