-Зубко, брось пистолет! – прозвучала команда полицейского, к которому со стороны ворот уже приближались спецназовцы.
Но, не обращая на них внимание, Никита продолжил излагать свой монолог Наде.
-Но, всё-таки, каюсь, я был о тебе лучшего мнения, надеясь, что ты позвонишь мне и во всём признаешься, когда давал тебе шанс сделать это. Но увы, похоже, переоценил тебя, поскольку твоя лживость и похотливость тебе дороже всего. Но теперь тебе с ними жить и страдать. О да, поверь, ты будешь страдать. Я же отныне обрету освобождение и покой от вашего омерзительного мира, отдавшись в объятия смерти.
Не сообразив до конца, что имеет в виду некогда любимый ею человек, Надя лишь успела увидеть, как тот поднимает пистолет, направляя его ей в лицо, промолвив одно лишь слово: «Возрадуемся». От страха она зажмурилась, обхватив голову руками, и истерически вскрикнула. Прозвучал выстрел…
Ещё несколько секунд она стояла оцепеневшая, боясь взглянуть вокруг, пока не услышала звуки хрипов, раздающихся почти у её ног. Открыв глаза, девушка узрела лежащие у земляной насыпи тело её бывшего кавалера, из шеи которого алым фонтаном била кровь. Испугавшись, она отскочила в сторону и будучи не в силах сдержать эмоции, громко заплакала. К подстреленному парню подбежал Павлов и ногой отбросил в сторону пистолет, выпавший из руки Никиты.
-Скорую! Быстро! – крикнул он, склонившись над пострадавшим.
На лице лежащего в крови мужчины вырисовывалась улыбка. Жадно пытаясь глотать воздух, он схватился пальцами за рукав капитана, стараясь что-то промолвить.
-Теперь я буду с ней, – его глаза покосились в сторону могилы Анастасии.
-Держись, парень, держись! – Олег Григорьевич изо всех сил нажимал на огнестрельную рану на шее, пытаясь остановить кровь.
Однако, лицо молодого человека постепенно бледнело, а глаза стекленели. Он продолжал блаженно улыбаться, испытывая глубочайшее удовольствие от ухода из жизни. И вот наконец судороги в его мышцах прекратились, а грудь, смиренно опустившись, замерла.
-Где скорая? – кричал следователь, но пострадавший от его пули молодой мужчина уже этого не слышал.
Горячая кровь окончательно перестала биться из его сонной артерии, и теперь он благочинно и почти безболезненно уснул навеки.
15
-Олег Григорьевич, это муляж, – лейтенант Демченко протянула наставнику пистолет, которым Зубко угрожал Наде.
-Он не собирался меня убивать, – с каменным, мокрым от слёз и обветренным на холоде лицом произнесла Надежда.
-Полицейское самоубийство, – сухо констатировал офицер.
-Как вы узнали, что мы здесь? – вопрошала Надя следователей.
-Он сам написал нам. Прислал сообщение на телефон Оли о том, что везёт тебя сюда, чтоб убить.
После этих слов в памяти девушки всплыл момент, как её возлюбленный набирал кому-то сообщение перед тем, как отправиться сюда. Ужас охватил её сердце ещё больше.
-К слову, мы поняли, что здесь что-то неладное, когда на вопрос о том, где он был в момент убийства гражданина Потапенко Никита ответил, что проводил время с сестрой и предоставил её данные. Но когда мы стали пробивать её по базе, то узнали, что она умерла. Уголовное дело не возбуждалось, поскольку смерть была естественной по причине болезни, однако в протоколе, что составлял участковый, фигурировал её брат – Никита Зубко, который обвинял тебя и некого гражданина Симонова в её смерти. Он даже писал на вас заявление с требованьем возбудить дело по факту убийства, но в полиции ему, разумеется, отказали. К слову, труп Симонова нашли осенью в подворотне с множественными ножевыми ранениями, по характеру нанесения схожими с теми, что эксперты обнаружили на теле Геннадия Потапенко. А дальше, как известно, достаточно было сложить 2+2. Ведь я ещё обратил внимание на то, с какой интонацией он представился при нашей встрече. Похоже, он вовсе не собирался скрываться, а наоборот – сам направлял нас на свой след, уже тогда рассчитывая на подобный исход событий.
-Но, какую цель он преследовал, делая это? Чего он добивался? – всё ещё недоумённо вопрошала Ольга Демченко.
-Он желал освободиться от этого лицемерного мира, а меня заставить страдать до конца моих дней, – Быкова произносила эти слова безэмоционально, утомлённо, уставившись на крест, одиноко возвышающийся над могилой Анастасии Зубко. – И ему это удалось.