Ожидаемо, после этого ей в приложение пришло уведомление, которое она боялась прочесть, но недолго борясь со страхом, всё же открыла диалог.
-Ай-яй-яй, неправильный вариант. Какая глупая девочка. Признаться, я был о тебе лучшего мнения. Но между правдой и действием ты выбрала второе. Что ж, поздравляю. Приз в студию! – после данного текста в окне диалога появилось фото лежащего в луже крови Геннадия. На его груди виднелись отверстия, из которых по футболке распространялись тёмно-красные пятна.
-Теперь ты не только лживая шлюха, но и убийца. Только что ты своим безрассудством убила любовника. И это был твой осознанный выбор.
Снова отбросив телефон в дальний угол комнаты, Надежда разрыдалась так, как до сих пор не плакала. Её трясло. У неё жутко разболелась голова, пересохло во рту и, казалось, поднялось давление. Она теряла над собой контроль, постепенно ощущая, как накатывает истерика. На секунду ей показалось, что это всё сон и данные события происходят не с ней, однако, как бы она ни пыталась себя щипать и бить кулаками о стену, всё же не просыпалась. Её разум наотрез отказывался принять тот факт, что происходящее с ней – правда. Она не знала к кому обратиться за помощью, поскольку чувство беспомощности и утраты контроля на своей жизнью разрывали её.
Тем временем, все сообщения из диалога, адресованные Наде, словно по велению волшебной палочки снова исчезли и на их месте красовались сухие обозначения: «Gaudeamus удалил(а) сообщение».
7
Капитан Павлов с задумчивым видом изучал надписи на мёртвом языке, сделанные на листке бумаги, вложенном в окровавленную руку мертвеца.
-Четыре проникающих: один в живот, два в грудь и ещё один – в шею, сделанные, судя по всему, колюще-режущим предметом, по всей вероятности – ножом, – эксперт Моисей Семёнович сухим криминалистическим языком озвучивал выводы об убийстве.
-Последний удар, так понимаю, и был фатальным, судя по луже вытекшей крови? – вопрошающе уточнил полицейский.
-Возможно, Олег Григорьевич. Точнее, сами знаете, после вскрытия, – специалист знал, что капитан прав, но с возрастом и опытом утратил привычку делать преждевременные выводы.
Аккуратно держа в пакете окровавленную улику с текстом на латыни, Павлов тщетно пытался навести камеру телефона для распознавания текста с целью дальнейшего его перевода, однако, поисковик никак не мог в полной мере захватить буквы. Возможно, из-за отсвечивания от целлофана, а может кровавые размазанные капли делали строки нераспознаваемыми для Гугла.
-Моисей Семёнович, вы ведь врач? – риторически спросил Олег, на что получил лишь вопрошающий взгляд коллеги. – Стало быть, знаете латынь? Не могли бы вы перевести хотя бы пару слов из того, что здесь написано?
-Может, это какое-то сатанинское заклинание? – неожиданно послышался голос подкравшейся сзади помощницы следователя Ольги.
-Оля, во-первых: тысячный раз просил не подкрадываться ко мне сзади.
-Но, вы ведь знаете, что я тихо хожу.
-Знаю, но больше так не делай. И во-вторых: ты опросила свидетеля, звонившего диспетчеру?
-Да, это его сотрудник. Убитый – Потапенко Геннадий Валентинович – утром не явился на работу и не отвечал на звонки, потому коллега счёл нужным его навестить.
-Кем он работал?
-Провизор.
-Это, случайно, не какой-нибудь рецепт на лекарства, Моисей Семёнович? – следователь снова обратился к старшему товарищу, который, в свою очередь, сквозь толстые линзы очков внимательно рассматривал листок, что-то шепча себе под нос.
-Где те, кто прежде нас жил на белом свете? Взойдите на небо, спуститесь в ад, если хотите их встретить. – мужчина с выражением и некой ноткой мистицизма в голосе стал неожиданно изрекать холодящие душу речи. – Жизнь наша коротка, скоро ей конец. Смерть приходит быстро, забирает нас безжалостно. Никому не будет пощады.
После этого, Моисей Семёнович задумчиво поднял взгляд, окинув им окаменевшие лица полицейских. В комнате на несколько секунд воцарилась тишина. Следователь с помощницей переглянулись между собой.
-Студенческий гимн. В своё время в институте нас не допускали к экзамену по латыни без сдачи его наизусть. Я сразу узнал эти строки, благо, их вдалбливание в память заняло у меня пару бессонных ночей юности.
-Да-да. Что-то припоминается, – и в голове Павлова пронеслась мелодия хоровой песни.
-Так мы имеем дело со студентом? – поинтересовалась Оля.
-Возможно. А может, просто убийца романтизирует смерть, – предположил Олег Григорьевич.
Перед следствием сейчас возникали десятки вопросов и крайне мало ответов. Из осмотра дома выяснено следующее: жертва сама открыла дверь убийце, поскольку следов взлома нет. Ценности остались внутри, а значит – это не ограбление. Исходя из предварительных слов эксперта, тело пролежало здесь около 12-ти часов.